что кормовая каюта была  занята  герцогом  Альбой,  губернатором  фландрских
провинций.
     X. Кроме его слуг и главного стража Авельянеды, его сопровождали  члены
совета   инквизиции;   дом   Диего   де   Симанкас,   избранный    епископом
Сыодад-Родриго, и дом Антонио Пасос, который был назначен епископом  Пати  в
Сицилии по прибытии в Рим; калаорский  инквизитор  дом  Педро  Фернандес  де
Теминьо, впоследствии епископ Авилы; дом Херонимо Рамирес,  прокурор  совета
инквизиции, умерший в Риме; Севастиан де Ландета и  Альфонсо  де  Кастельон,
секретари вальядолидской инквизиции, а также другие чиновники,  которые  все
путешествовали за счет прелата. С ним были также его  защитники  дон  Мартин
д'Альпискуэта и дон Альфонсо Дельгадо, каноник и  инспектор  школ  толедской
церкви, бывший потом епископом Асторги.
     XI. Когда  галера  прибыла  в  Геную,  герцог  Альба  высадился,  чтобы
отправиться  во  Фландрию,  а  другие  пассажиры  для  того,  чтобы   неделю
отдохнуть. Архиепископ перешел в кормовую каюту 18 мая, в  день  Троицы.  25
мая прибыли в Чивитавеккью, где их ожидали испанский посол Рекесенс и  Паоло
Вислерсио, племянник папы и  капитан  его  гвардии.  Посол  завладел  особою
архиепископа, согласно королевскому приказу, и передал его в Риме 29  мая  в
руки папы. Саласар де Мендоса утверждает, что это событие произошло 27  мая.
Мы должны в этом случае более доверять Херонимо Лонгомарсинио, который был в
Риме, где написал комментарии к письмам Джулио Поджиано.


       Глава XXXIV

КОНЕЦ ПРОЦЕССА АРХИЕПИСКОПА ТОЛЕДО. СМЕРТЬ ПРЕЛАТА


       Статья первая

ИНТРИГИ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ НОВЫХ ОТСРОЧЕК

     I. Когда архиепископ Толедский прибыл в Рим, папа назначил  ему  местом
заключения апартаменты, занимаемые верховными первосвященниками в замке  Св.
Ангела. Это помещение, более обширное, чем то, которое  Карранса  занимал  в
Испании, дало ему свободу движений, в которой он  нуждался;  теперь  он  мог
наслаждаться видом Тибра  и  лугов,  украшающих  его  берега.  Его  здоровье
поправилось, и силы восстановились. Ему было позволено иметь прислуги на три
человека больше, чем в Вальядолиде. Святой отец запретил говорить  с  ним  о
его деле. Пока процесс продолжался, ему не было разрешено ни причащение,  ни
служение обедни. В Испании он не имел свободы  исповедоваться;  в  Риме  ему
даровали эту милость в юбилей, следовавший за его прибытием, и затем  четыре
раза в год.
     II. Пий V  назначил  шестнадцать  юрисконсультов  процесса,  а  именно:
кардинала   Ревиву,   сицилианца,   архиепископа   Пизы   [105],   патриарха
Константинопольского  [106]  и  епископа  Сабины;  [107]  кардинала  Пачеко,
испанца,  первого  архиепископа  Бургоса,  покровителя  испанских   церквей;
кардинала Гамбайю, итальянца,  епископа  Витербо  (все  трое  были  главными
инквизиторами); кардинала Кьезу, миланца, префекта папской  сигнатуры  [108]
по делам правосудия;  дома  Гаспара  де  Сервантеса,  испанца,  архиепископа
Таррагоны и  впоследствии  кардинала;  дома  Диего  де  Симанкаса,  испанца,
епископа Сьюдад-Родриго, а затем Бадахоса и Саморы, члена  совета  испанской
инквизиции; дома Антонио Мориса де Пасоса, испанца, епископа Пати в Сицилии,
затем епископа Авилы и Кордовы, председателя совета Кастилии;  дома  Родриго
де Вадильо,  испанца,  епископа  Чефалу,  бывшего  генерала  бенедиктинского
ордена, одного из квалификаторов процесса; дома Педро Фернандеса де Теминьо,
члена совета испанской инквизиции  и  затем  епископа  Авилы;  брата  Томаса
Манрике, испанца, доминиканца,  гофмейстера  апостолического  дворца;  Хуана
Антонио   Сарторио,   архиепископа   Санта-Северины,   депутата    испанской
инквизиции, потом  кардинала  и  председателя  папского  епитимийного  суда;
Феликса Перети, епископа Санта-Агата де Готи, затем  кардинала  и  папы  под
именем  Сикст  V;  Эвстаджо  Лукателли,  епископа  Ареццо;  доктора  Артимо,
аудитора по делам апостолической камеры,  и  Пьетро  де  Камайяно,  епископа
Фьезоле.  Папа  назначил  обвинителями  прокурора  совета  инквизиции,  двух
секретарей-итальянцев и двух приехавших из Испании.  Он  приказал  перевести
весь процесс на итальянский язык; на этот труд пошел  остаток  1567  года  и
часть следующего.
     III. Толедские каноники представились папе и вручили ему  письмо  от  8
нюня,  которое  толедский  капитул  адресовал   Его   Святейшеству,   умоляя
верховного первосвященника принять во внимание заслуги  архиепископа  и  его
высокое положение, а также честь и утешение их  церкви,  которая  в  течение
восьми лет  была  лишена  своего  пастыря.  Он  надеялся,  что  святой  отец
соблаговолит оказать прелату милость, совместимую с правосудием и  религией.
Пий V ответил 20 июля толедскому капитулу, что с  удовольствием  прочел  его
письмо, потому что оно обнаруживает благороднейшие  чувства  и  трогательный
интерес  к  участи  прелата.  Он  обещает  капитулу  исполнить  просьбу,   в
особенности приказать быстрый разбор  процесса,  как  только  будет  окончен
перевод документов. Он рекомендует ему умолять о  помощи  Святого  Духа  для
счастливого конца этого  дела.  Вследствие  этого,  хотя  капитул  предварил
путешествие своих депутатов девятидневкой торжественных месс  и  несколькими
крестными  ходами,  он  распорядился  отслужить  утроенное  число  обеден  и
совершить много благочестивых дел, чтобы вымолить милость Неба.
     IV. Когда было замечено, что произведения и рукописи Каррансы  остались
в Испании, Его Святейшество приказал своим бреве  от  7  ноября  выслать  их
тотчас в Рим.  Почему  эти  бумаги  не  были  посланы  вместе  с  остальными
документами  процесса?  Разве  они  не  составляли  его  части?   Разве   не
предвидели,   что   папа   потребует   их?   Преступное   желание   продлить
судопроизводство было настоящей причиной этого упущения и  множества  других
беззаконий, на которые можно было жаловаться. Папская  булла,  приказывавшая
отправку документов всего процесса целиком, была плохо исполнена, как  видно
из  этого  обстоятельства,  которое  не  было  последним,  так  как  в  Риме
обнаружили, что недостает еще других бумаг, о которых упоминается в заметках
и актах судопроизводства. Их потребовали; они были посланы в 1570 году,  что
породило новое  промедление.  Поверим  ли  мы,  что  подобное  неповиновение
папским приказаниям, даже под угрозой  отлучения,  не  имело  иной  причины,
кроме небрежности секретарей и других низших чиновников святого трибунала?
     V.  Когда  перевод  документов  был  закончен  и  начались  конференции
юрисконсультов, прокурор потребовал, чтобы  они  происходили  в  присутствии
папы. Эта просьба  излишне  затянула  обсуждение  дела,  так  как  верховный
первосвященник, у которого было много других дел, часто отсутствовал. Тот же