против епископа Лериды как от своего имени, так и от имени всей конгрегации;
он  требовал  публичного  удовлетворения  за  оскорбление,  нанесенное   им,
заявляя, что в случае  отказа  никто  из  них  не  будет  присутствовать  на
собраниях. Кардинал Морона употребил свой  авторитет  для  посредничества  в
этом неприятном и  опасном  инциденте  и  сумел  примирить  две  партии;  он
предложил отсрочить подтверждение декрета,  благоприятного  для  катехизиса,
воспретить выдачу письменной копии и поручить графу де Луне изъять у  агента
архиепископа ту, которая была ему выдана, при условии,  что  епископ  Лериды
принесет публично извинения прелатам конгрегации, в  частности  архиепископу
Пражскому, ее председателю. Епископ исполнил, что  требовалось  от  него,  и
графу удалось наконец при помощи  просьб,  хлопот  и  обещаний  получить  от
агента Каррайсы переданный ему документ {Рейнольда. Церковная летопись,  под
1563 годом. э 13; Отец Паоло Сарпи. История Тридентского собора.  Кн.  8.  э
32.}; но он уже послал удостоверенную копию в Испанию.
     VII. Дом Педро Гонсалес де Мендоса,  епископ  Саламанки,  член  собора,
автор книги заметок об исключительных происшествиях этого времени,  передает
инцидент, только что рассказанный мною. Он прибавляет: епископ Лериды и граф
де Луна для доказательства недействительности декрета ссылались на  то,  что
он вынесен не в день заседания и что  члены  конгрегации  не  были  созваны;
епископ сильно оскорбил председателя, но последний доказал,  что  выдаваемое
за ересь таковой не являлось и что решение состоялось  в  среду  2  июня,  в
день, назначенный для очередного заседания каждой недели и  в  обычный  час;
таким  образом,  если  кто-то  не  присутствовал,  то  можно  приписать  это
забывчивости или небрежности,  а  никак  не  какому-либо  дурному  намерению
{Раймонд де Кабрера сообщил мне содержание этого труда и  позволил  снять  с
него копию, а также с писем  короля  и  посла,  оригиналы  коих  хранятся  в
архивах Альбы и Альтамиры.}.
     VIII. Филипп II был очень  раздражен;  этого  следовало  ожидать,  если
вспомнить, что он уже не любил Каррансу. Вместо того  чтобы  быть  довольным
таким  беспристрастным  отзывом,  он  видел   в   этом   решении   средство,
направленное против мер святой инквизиции его королевства,  которой  он  сам
был неспособен противостоять.
     IX. Государь, узнав о декрете 2 июня, написал 2 августа графу  де  Луне
письмо, в котором он выражал сильное недовольство происшедшим и поручал  ему
представить папе и собору, что это  решение  является  результатом  интриги,
клонящейся к покровительству частным  целям,  таким  же  оскорбительным  для
папы, как и для него самого, и разъяснить составителям декрета,  что  ни  их
решение, ни его обнародование не позволяют надеяться на успех их  намерений,
так как король никогда не допустит этого, особенно если они  рассчитывали  в
результате добиться отправки  архиепископа  и  документов  его  процесса  на
собор, "так как (говорил монарх) это самое важное и  самое  серьезное  дело,
какое мы могли бы иметь на этом  собрании;  мы  его  считаем  таким,  и  как
таковое вы должны его разбирать".
     X. 26 октября граф де  Луна  послал  государю  подробности  всех  своих
выступлений и их результаты. Он говорил об этом, стараясь оправдаться в том,
что не знал о решении, какое должны были вынести  о  катехизисе  Каррансы  2
июня. Он уверял, что  по  получении  инструкции  20  октября  1562  года  он
немедленно приложил все  усилия  к  упразднению  комиссии  индекса  или,  по
крайней мере, к  аннулированию  результата  ее  решений  относительно  книг,
запрещенных в Испании, но кардиналы-легаты ответили  ему,  что  его  просьбу
нельзя исполнить, потому что комиссия создана собором, а не  папой;  поэтому
он должен был обратиться непосредственно к  общему  собранию,  от  которого,
впрочем,  не  рассчитывал   получить   благоприятного   результата   и   мог
ходатайствовать лишь о деле, не противоречащем вынесенным декретам, то  есть
о том, чтобы комиссия не выходила из границ своих полномочий.
     XI. Граф де Луна также передавал государю,  что  епископ  Лериды,  член
конгрегации  индекса,  взял  на  себя  ту  же  заботу  на  двух  заседаниях,
проходивших  еженедельно;  хотя  эта  комиссия,  писал   де   Луна,   должна
рассматривать только книги, содержащиеся в Индексе Павла IV,  она  получила,
однако, от папы Пия IV отдельное бреве для расширения своей  работы  на  все
книги,  запрещенные  другими  христианскими  индексами;   дело,   касающееся
катехизиса Каррансы, было проведено без ведома  епископа  Лериды  и  доктора
Педро Сумеля, каноника Малаги, облеченного полномочиями архиепископа Севильи
и епископа Малаги перед собором и комиссара инквизиции по всем  интересующим
ее делам; исходя из этих соображений епископ Лериды  и  дом  Хуан  Томас  де
Сан-Фелисес, епископ Кавы, апеллировали против декрета конгрегации и просили
объявить его недействительным и несостоявшимся. Граф  сам  писал  тотчас  же
герцогу де  Сесо  и  лиценциату  Гусману,  пребывающим  в  Риме,  чтобы  они
выставили все доводы перед Его Святейшеством; он мог еще заявить протест  на
заседании собора, но после зрелых размышлений отказался от  этого  намерения
из опасения, как бы это выступление не причинило больших неприятностей  {Эти
выражения  показывают,  что  граф  предвидел,  что  решение   собора   будет
благоприятно для катехизиса и что в  этом  случае  святой  трибунал  Испании
почувствует  себя  опозоренным}.  Граф  де  Луна  прибавлял,  наконец,   что
старались внушить,  будто  это  случилось  вследствие  оплошности  испанских
епископов, но их нельзя упрекать в этом и виною происшествия была поддержка,
оказываемая Каррансе у папы кардиналом  Лотарингским,  которому  содействуют
архиепископ Браги, епископ Модены и некоторые другие.


       Статья пятая

УСИЛИЯ  ФИЛИППА  II  И  ИНКВИЗИЦИИ  ПОМЕШАТЬ  ОТПРАВКЕ  АРХИЕПИСКОПА  И
ДОКУМЕНТОВ, ЕГО ПРОЦЕССА В РИМ

     I. Эти подробности более чем достаточны для обнаружения того,  что  все
ведение  процесса  Каррансы  в  Испании  было  действием  интриги,  так  как
иностранцы, разбиравшие  это  дело  беспристрастно,  не  находили  в  трудах
Каррансы ни ереси, ни тезиса, способного ее породить. Но  если  отцы  собора
одержали верх в этом отношении, они потерпели поражение в том смысле, что не
могли добиться, чтобы к ним был прислан сам Карранса с  его  процессом.  Как
только собор был  распущен,  главный  инквизитор,  видя,  что  ему  остается
бороться только с папой, надеялся получить через посредство короля бреве Его
Святейшества для окончания этого дела в Испании.
     П. Он поручил совету инквизиции просить короля переговорить с  папой  и
представить ему, насколько пример этого необычайного приговора,  вынесенного
в Испании, был  бы  полезен  для  католической  религии  вследствие  страха,
который он не преминул бы внушить всем испанцам, принявшим ересь;  испанский
король более чем другой заслуживает этой милости, так  как  он  единственный
государь  христианства,  который  употребляет  все  усилия  для  искоренения