XII. Последний решил, что следует покориться, чтобы избежать бесчестия.
Не дожидаясь ответов из Брюсселя и Рима, он 21  сентября  1558  года  послал
дону Санчо Лопесу де Оталоре, члену совета инквизиции, просьбу, в которой он
соглашался, чтобы его Толкование на Катехизис поместили в Индекс, только  не
называя автора; кроме того, он желал, чтобы это запрещение  не  простиралось
за пределы Испании; при этом он ссылался как на довод на то, что  этот  труд
написан  по-испански.   Он   надеялся   этим   путем   сохранить   репутацию
католического автора, единственную славу, которой он дорожил. 21 и 25 ноября
он  послал  новые  письма  главному  инквизитору,  дону   Хуану   де   Беге,
председателю совета Кастилии, и дону  Гарсии  Толедскому,  гувернеру  принца
дона Карлоса; 9 декабря он представил через брата Антонио де Санто-Доминго и
брата Хуана де ла Пенью, ректора  и  руководителя  классов  в  коллегии  Св.
Григория в Вальядолиде, ходатайства  в  совет  инквизиции.  Он  настоятельно
просил, чтобы для скорейшего прекращения всех  затруднений  был  опубликован
катехизис на испанском языке и чтобы автору дали его на предмет исправления,
увеличения  и  перевода  на  латинский  язык.  Все  эти  действия  оказались
бесплодными.  Вовсе  не  расположенный  оказать  услугу  Каррансе,   главный
инквизитор  выхлопотал  папское  бреве,  исполнение  коего  увенчало   опалу
архиепископа. Тогда только он увидел, но слишком поздно, что лучше  было  бы
последовать совету, который ему давали во Фландрии, а  именно  -  поехать  в
Рим, а не в Испанию. Дом Франсиско Бланке, епископ Оренсе, дал  ему  понять,
что в его деле речь идет о ереси. Карранса на это ответил: "Разве только это
преступление вошло через рукав моей  рясы  так,  что  я  не  заметил  этого.
Милостию Божией я не виновен ни в чем подобном. Поэтому я предоставляю  делу
идти обычным ходом".
     XIII. 7 января 1559  года  Павел  IV  объявил  на  пленарном  заседании
консистории: "Осведомленный о  том,  что  ересь  Лютера  и  его  сторонников
распространяется в Испании, он имеет основание  подозревать,  что  некоторые
прелаты следуют этому учению. Поэтому он уполномочивает главного инквизитора
в течение двух лет, считая с этого дня, производить  следствия  против  всех
епископов, архиепископов,  патриархов  и  примасов  королевств;  если  после
начала процесса, возникнут подозрения в попытке бегства с их стороны, велеть
их арестовывать и брать под стражу, инквизитор же обязан тотчас дать об этом
отчет верховному  первосвященнику  и  отправить  в  кратчайший  срок  в  Рим
виновных с запечатанными материалами процессов". Архиепископ  был  уведомлен
об издании папского  бреве  письмом  кардинала  Театинского  от  18  января.
Главный инквизитор доложил о нем королю и просил полномочия  для  приведения
его в исполнение. Письмо дома Антонио Толедского к архиепископу из  Брюсселя
от 27 февраля известило  Каррансу,  что  Его  Величество  приказал  главному
инквизитору приостановить преследование  до  его  прибытия  в  Испанию.  Дом
Антонио   прибавлял,   что   монарх   в   настоящее   время    убедился    в
недоброжелательстве по отношению к архиепископу. Это настроение  Филиппа  не
помешало Вальдесу возобновить его просьбу в марте  и  представить  неудобной
дальнейшую отсрочку, которая повлечет отправку виновного  в  Рим  и  посылку
туда документов его процесса. Он рисовал в самых  мрачных  красках  скандал,
который  получался  оттого,  что  на  свободе  в  качестве   еретика   видят
архиепископа, уже утратившего свою былую репутацию. Он устроил  так,  что  в
апреле король разрешил привести  бреве  в  исполнение,  как  мы  увидим  это
дальше.
     XIV.  В  это  время  вальядолидские  инквизиторы  продолжали   получать
всевозможные   показания   против   архиепископа,   чтобы   оправдать   этим
направленное против него преследование. 20 февраля  1559  года  брат  Гаспар
Тамдайо, францисканец из Саламанки, донес по собственному побуждению святому
трибуналу на катехизис прелата. Он сказал, что ему кажется дурным, что автор
в своем предисловии горячо убеждает верных читать Священное  Писание,  а  не
возносить молитвы Отче наш и Богородице дево. 11 апреля дон  Хуан  д'Акунья,
граф де Дуэндиа, показал, что архиепископ советовал ему отказаться от молитв
и просить заступничества святых тем способом, который он  преподал  в  своей
книге. Он сказал также, что он, его жена донья Франсиска де  Кордова  и  вся
его семья следовали этому совету, пока дом  Педро  Понсе  де  Леон,  епископ
города Сьюдад-Родриго, не побудил их прекратить это. Он прибавил, что знает,
будто архиепископ давал подобные советы многим лицам, служащим в королевском
дворце, главным образом дону Франсиско Манрике, камергеру  короля.  За  этим
показанием следовали показания графини, его жены,  его  капеллана  Педро  де
Вальдеса и семи его главных слуг.
     XV. 11  апреля  брат  Доминик  де  Рохас  непосредственно  после  пытки
показал, что маркиз Поза, его отец, спросил у дома Бартоломео, не  лучше  ли
будет заказать тысячу обеден о спасении души при жизни, чем  по  смерти,  на
что архиепископ ответил: "Если маркиз пожелает мне поверить, он закажет  эту
тысячу  обеден  до  своей  смерти".  Он  прибавил  еще,   что   архиепископ,
отправляясь в Тридент для присутствия на втором  созыве  собора  и  находясь
среди лютеран, сопровождавших короля Чехии, вступил в спор с одним из них  в
присутствии дома Гаспара де Суньиги, епископа Сеговии. Хотя казалось, что он
одержал верх в споре, он затем сказал наедине брату Доминику: "Никогда я  не
чувствовал  себя  так  стесненно,  как  сегодня.  Хотя   я   хорошо   владею
богословием, я не так начитан в Священном Писании, как этот лютеранин, а  он
простой мирянин". Свидетель сказал еще 13 апреля, что  архиепископ  читал  и
одобрил Толкование членов веры, труд свидетеля, и что он поместил часть  его
в свой катехизис. Мы уже видели, что брат Доминик взял это показание обратно
накануне своей казни.
     XVI. 5 мая донья Катерина де Кастилья, содержавшаяся в  тюрьме  святого
трибунала, показала, что она  полагает,  будто  архиепископ  следует  учению
лютеран. Эта дама, почувствовав потом угрызения совести за  свои  слова,  29
мая попросила аудиенцию и сказала, что она берет назад показание; она знает,
что Карранса говорил ее мужу Карлосу де  Сесо,  что,  отрицая  существование
чистилища, он впадает в самое пагубное заблуждение. 12 июня  она  продолжала
настаивать на отказе от показания.


       Статья четвертая

ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ И ПРОЦЕДУРА, ПРЕДШЕСТВОВАВШАЯ АРЕСТУ АРХИЕПИСКОПА

     I. Я предоставляю читателям  судить,  давали  ли  при  таком  состоянии
процесса свидетельские показания повод к объявлению архиепископа виновным  в
преступлении  ереси.  Вальдес  составил  8  апреля   протокол   о   принятии
полномочий,  дарованных  ему  папою;  лиценциат  Камино,   прокурор   совета
инквизиции, представил 6  мая  главному  инквизитору  обвинительный  акт,  в
котором требовал приведения в  исполнение  папского  бреве  и  заявлял,  что
назовет в свое время и в  надлежащем  месте  лицо,  на  которое  оно  должно