больше оснований для тщеславия, чем у производителя светофоров. Нет никакой
заслуги регулировщика в том, что вышестоящие лица наделили его обязанностью,
исполняя которую он каждый день и час предотвращает несчастные случаи и
спасает жизни многих людей.
Это верно, что общество не смогло бы обойтись без услуг полицейских, сборщиков
налогов и судебных чиновников. Но также верно и то, что каждый испытал бы
большие неудобства от отсутствия мусорщиков, трубочистов и дезинсекторов. В
рамках социального взаимодействия каждый гражданин зависит от услуг,
предоставляемых всеми его согражданами. Великий хирург и выдающийся музыкант
никогда не смогли бы сосредоточить все свои усилия на операциях и музыке, если
бы разделение труда не освободило их от необходимости заботиться о
многочисленных мелочах, занимаясь которыми они не сумели бы стать прекрасными
специалистами. У посла или смотрителя маяка не больше оснований претендовать
на звание столпов общества, чем у проводника спального вагона или уборщицы.
Ведь при разделении труда общественное здание покоится на плечах всех мужчин и
женщин.
Существуют, конечно, мужчины и женщины, которые действуют из альтруистических
побуждений и совершенно бескорыстно. Человечество никогда не достигло бы
современного уровня цивилизации, если бы не героизм и самопожертвование лучших
представителей общества. Каждый шаг вперед на пути к улучшению нравственного
климата совершался людьми, которые были готовы пожертвовать своим
благосостоянием, здоровьем и жизнью ради дела, которое они считали
справедливым и благотворным Они делали то, что считали своим долгом, не думая
о том, что сами они могут подвергнуться преследованиям. Эти люди не работали
ради вознаграждения, они были готовы умереть ради дела своей жизни.
Немецкие философы-государствопоклонники умышленно запутали дело, окружив
ореолом такого альтруистического самопожертвования всех людей, состоящих на
государственной службе. В трудах немецких этатистов государственный служащий
предстает святым существом, кем-то вроде монаха, презревшего все земные
радости и личное счастье ради того, чтобы как можно лучше служить наместнику
Бога на земле -- когда-то королю династии Гогенцоллернов [Гогенцоллерны были
прусской королевской династией с 1701 по 1918 г., а с 1871 по 1918 г. --
одновременно и германской императорской династией], а сегодня -- фюреру.
Staatsbeamte работает не за плату, потому что никакое жалованье, каким бы
большим оно ни было, не может считаться достойным вознаграждением за те
бесценные выгоды, которые общество получает благодаря его самоотречению
Общество обязано не просто платить ему, но предоставлять содержание в
соответствии с его рангом в должностной иерархии. Было бы неправильно называть
это содержание жалованьем <см. P. Laband, Das Staatsrecht des Deutschen
Reiches, 5-ed., Tubingen, 1911, s. 500>. Только либералы, находящиеся во
власти торгашеских предрассудков и заблуждений, пользуются таким неправильным
термином. Если бы Beamtengehalt (жалованье гражданского служащего) являлось
настоящим жалованьем, было бы только справедливо и естественно обеспечить
человеку, занимающему самую скромную должность, больший доход, чем кому бы то
ни было за пределами должностной иерархии. Каждый государственный чиновник
является, в служебное время, доверенным лицом суверенного и непогрешимого
государства. Его свидетельство в суде значит больше, чем показания обычного
человека. Все это было полнейшей чепухой. Во всех странах большинство людей
поступало на службу в государственные учреждения, потому что оклады и пенсии
там были выше, чем в других сферах занятости. Они ничем не жертвовали, служа
государству. Государственная служба была самой выгодной работой, которую они
могли найти.
В Европе преимущества государственной службы, сводились не только к уровню
жалованья и пенсий; многих, и не самых лучших, претендентов привлекала
легкость работы и обеспеченность существования. Как правило, работа в
государственных учреждениях требовала от человека меньше усилий, чем работа в
деловых фирмах. Кроме того, место было пожизненным. Служащего могли уволить
только после судебного разбирательства, которое признало бы его виновным в
позорном пренебрежении своими обязанностями. В Германии, России и Франции
каждый год многие тысячи мальчиков, чей жизненный путь был с самого начала
полностью определен, поступали в низший класс школ системы среднего
образования. Потом им выдадут аттестаты, они получат должности в одном из
многочисленных департаментов, прослужат тридцать или сорок лет и уйдут на
пенсию. Жизнь не готовила им никаких сюрпризов и сенсаций, все было просто и
известно заранее.
Различие в социальной престижности государственной службы в континентальной
Европе и Америке можно проиллюстрировать следующим примером. В Европе
социальная и политическая дискриминация какого-либо меньшинства принимала
форму запрещения таким людям занимать любые должности в государственных
учреждениях, какими бы скромными и низкооплачиваемыми они ни были. В Германии,
Австро-Венгерской империи и многих других странах все эти низшие должности, не
требовавшие особых способностей или подготовки, -- такие как должности
служителей, швейцаров, глашатаев, посыльных, судебных приставов, курьеров,
сторожей -- были официально зарезервированы за бывшими солдатами, которые
добровольно отдали действительной военной службе больше лет, чем обязывал
закон. Эти должности считались весьма ценной наградой для бывших сержантов и
унтер-офицеров. В глазах людей, получить место служителя в каком-либо
учреждении было большой привилегией. Если бы в Германии существовал класс с
социальным статусом американских негров, такие люди никогда бы не посмели
претендовать на подобные должности. Они знали бы, что эти притязания для них
совершенно непомерны.
Бюрократ как избиратель
БЮРОКРАТ не только наемный работник государства. При демократической
конституции он в то же время является и избирателем и в этом качестве --
частью суверена, то есть своего нанимателя. Он находится в своеобразном
положении: он одновременно и наниматель, и наемный работник. И его денежные
интересы, как наемного работника, заметно превышают его интересы, как
нанимателя, поскольку он получает из общественных фондов гораздо больше, чем
вносит в них.
Это двойственное отношение приобретает все большее значение по мере того, как
растет количество людей, находящихся на государственной службе. Бюрократ как
избиратель больше обеспокоен получением прибавки к жалованью, чем сохранением
сбалансированного бюджета. Его основная забота -- раздуть ведомость на
заработную плату.
На политическую структуру Германии и Франции, в последние годы,
предшествовавшие падению их демократических конституций, существенное влияние
оказывало то, что для значительной части электората источником доходов было
государство. [Принятая в июле 1919 г. так называемая Веймарская германская
конституция с приходом к власти нацистов в 1933 г. формально не была отменена,
но фактически потеряла всякое значение. Демократическая Конституция Франции