фигурирующий в гэльских преданиях в  качестве бога  Аида, то есть подземного
царства,  нечто  вроде  кельтского Плутона,  от которого  появились на  свет
первые люди. Сама Дану, по всей видимости, представляет  олицетворение земли
и  ее  плодородных сил, и  в этом  качестве  ее  можно сравнить с  греческой
богиней  Деметрой. Все остальные  боги, по крайней мере по титулу, считались
ее детьми.  Величайшим из  них  почитался  Нуада  по прозвищу Аргетламх, что
означает  "Муж с  серебряной  рукой". Он выполнял роль гэльского Зевса,  или
Юпитера, а также  бога войны,  поскольку у  всех  примитивных  народов,  для
которых  победа  в  войне почиталась  главным проявлением милости небес, бог
войны неизменно занимал главенствующее положение  в их пантеоне. Аналогичным
образом  галльский  бог  Камул,  имя   которого  означает  "небеса",  всегда
отождествлялся римлянами  с Марсом. Можно вспомнить и  другие примеры.  Этот
бог  обладал  непобедимым мечом,  одним  из  четырех  главных сокровищ клана
Туатха Де  Данаан,  двойным повелителем которого  он считался.  Нет  никаких
сомнений, что Аргетламх был одним  из главных богов;  как у  гэлов, так и  у
бриттов,  поскольку  его  имя  постоянно  встречается  в  топонимах на  всей
территории  Британских   островов,  которые,  по-видимому,  были   завоеваны
кельтами при его активной поддержке.

     [1] "В Мунстере  особенно почиталась богиня богатства  и процветания по
имени Ана;  от этого  имени  происходит  название Два Сосца  Аны  в  Луахайр
Дегад". Из книги "Койр Анманн" ("Выбор имен"), старинного трактата XVI в.
     Мы можем  представить его этаким кровожадным  Марсом, упоенным битвой и
жестокостью;  его культ, как  и  культы его галльских  "коллег",  Тевтата  и
Хесуса, о которых  повествует в своей  поэме "Фарсалия" римский поэт  Лукан,
сопровождались человеческими жертвоприношениями,  которыми грозный бог щедро
делился со своими  спутницами.  Те,  насколько мы можем судить, нисколько не
уступали в кровожадности ему самому или галльскому Таранису, чей  культ  был
"ничуть  не  милосерднее,  чем культ  скифской  Дианы"  и  который  замыкает
лукановскую триаду,  являя собой  вполне подходящего компаньона "не знающему
жалости Тевтату"  и "ужасному Хесусу". К числу столь  же воинственных богинь
относились   пять  божеств:  Фи,   "злобная",  Нимэйн,   "ядовитая",   Бадб,
"неистовая", Маха,  персонификация битвы.  Самой главной  из них  почиталась
Морриган, или  Морригу, то есть "великая  королева". Эта  верховная гэльская
богиня   войны,   напоминающая   свирепую   Геру,   по   всей   вероятности,
символизировала  луну,  которая,  согласно  представлениям  древних народов,
возникла раньше  солнца. Культ  луны  сопровождался  магическими обрядами  и
кровожадными  ритуалами.  Ее  изображали  облаченной  в  воинские  доспехи и
держащей в руке два копья. Ее боевой клич, подобно кличу Ареса и Посейдона в
"Илиаде", был  громким и  грозным, словно крик  десяти тысяч воинов. Великая
королева  всегда  - на войне, среди богов или простых  смертных,  появлялась
либо в  своем подлинном облике,  либо в своих излюбленных личинах - в образе
черной  вороны или серого ворона. В одной из старинных поэм  рассказывается,
как она возбуждает боевой дух воина:

     Над головой его вопила,
     Подскакивала и металась ведьма,
     Паря над копьями и над щитами;
     О, то была седая Морригу[1].

     [1] Эта поэма посвящена битве при Маг Рат.

     Помимо нее,  среди воинов появлялись  и прочие воительницы, Фи, Нимэйн,
Бадб и Маха, и,  охваченные  исступлением  битвы, вдохновляли  их  на  новые
подвиги. Иногда все эти фурии  скрывались под общим именем  Бадб. Рассказ  о
битве при Клонтарфе,  в  которой Брайан Бору  выступил  в  1014  году против
норвежцев, приводит  жестокую картину событий,  происходящих,  по верованиям
гэлов, в мире  духов, когда  шум битвы начинал утихать и кровь воинов лилась
рекой. "И тут появилась дикая, неистовая, кровожадная, злобная, мстительная,
неумолимая,  мрачная,   воинственная,  жестокая   Бадб,  с  дикими   воплями
носившаяся  у  них  над головами. За  ней явились сатиры, и духи, и эльфы, и
призраки  долин,  и  всяческие  колдуны и  оборотни, и отвратительные демоны
земли  и воздуха,  и  дьявольские  привидения;  все  они  взывали к  воинам,
призывая их собрать  все свое  мужество и  сразиться с ними.  Когда же битва
окончилась,  они  принялись бродить  среди  павших  воинов;  отрубая  головы
убитых, они называли их  "урожаем  Махи". Эти мрачные создания  воинственной
фантазии обладали удивительной живучестью. В то  время как  Нуаду, верховный
бог войны, довольно рано  исчез из гэльского пантеона, пав от рук фоморов  в
грандиозной битве между богами и фоморами, Бадб и Морриган, вместе с прочими
кельтскими божествами,  благополучно  дожили до конца Средних  веков. Точнее
говоря,  они уцелели  и  до наших дней  в мире суеверий и сверхъестественных
созданий, знакомых всем кельтоязычным народам, где действует их аватара[1] -
серый ворон.

     [1] Аватара  (миф.  инд.) - реальное воплощение божества в материальном
мире.
     Величайшим  после  Нуаду  богом  был  Дагда, имя  которого,  по  мнению
некоторых  исследователей,  означает  "Добрый  бог",  или  "Пламя  бога".  В
старинном ирландском трактате "Выбор имен"  рассказывается  о том, что Дагда
был  богом земли;  у него был котел под  названием "Неиссякающий", в котором
каждый находил себе пищу в соответствии со своими заслугами, и поэтому никто
никогда не оставался им недоволен. Была у Дагды и живая арфа, Уаитни.  Когда
бог играл на ней, времена года шли установленным чередом: весна следовала за
зимой, лето сменяло  весну и уступало  место осени, которая, в свою очередь,
сменялась   зимой.   Дагда,  считавшийся  большим   любителем  и  неутомимым
поедателем овсяной  каши, служил отражением примитивного сознания  архаичных
народов, питавшихся в основном зерном. В древнем предании о второй битве при
Маг Туиред, сохранившемся  в составе  Харлейского манускрипта, дано описание
одеяния  бога. На  нем была коричневая  рубаха с широким  вырезом на вороте,
едва прикрывавшая его бедра, а  поверх нее - широкая накидка,  ниспадавшая с
плеч.  На  ногах  у него были  башмаки из  конской шкуры волосом наружу.  Он
повсюду  таскал  или, лучше сказать,  возил за собой  на  колесе восьмизубую
боевую  палицу, настолько большую и тяжелую,  что  поднять  ее могли  только
восемь сильных мужчин, а само колесо,  когда бог  взваливал  на него палицу,
оставляло   глубокую   борозду,  напоминавшую  границы   между   владениями.
Седоголовый  старик,  неутомимый  поедатель овсяной каши,  он именно  ей был
обязан  своей славой непобедимого  воина. В битве  между богами  и  фоморами
Дагда  совершил славные  подвиги; так, однажды он захватил в плен однорукое,
стоногое и  четырехголовое чудовище по  имени  Мата,  приволок его к  "камню
Бенна", что неподалеку от Бойн, и там убил его.