"Движение литосферных плит вынесло атоллы из тропической зоны в
холодные воды".
 
   Наиболее точные на сегодняшний день реконструкции давнего расположения
плит, выполненные в Институте океанологии АН СССР Л. Зоненшайном и Л.
Савостиным, показывают, что незадолго до сеномана почти все известные ныне
гайоты располагались близ экватора.
 
   "Вулканы погружались быстрее, чем надстраивались рифы".
 
   Тоже нет. Гайоты опускались на сотые доли миллиметра в год, а скорость
роста кораллов около сантиметра в год. У некоторых видов вдвое меньше.
 
   "Сеноманские кораллы на островах погибли из-за быстрого наступления
моря на сушу-из-за трансгрессии".
 
   Трансгрессия действительно была.
   Уровень воды в морях за 100 миллионов лет поднялся, порой немного
отступая, на 300 метров. Но происходило это плавно, для кораллов
практически неощутимо.
 
   Впрочем, именно мысль о трансгрессии как раз и дала толчок гипотезе, о
которой здесь пойдет более подробный рассказ.
 
 
   Отчего погибли строители 
 
   Потоп был и вправду великим. Позднемеловая эпоха отмечена одной из
наиболее крупных в истории Земли трансгрессий. Под водой оказались почти
все низменности Европы, Северной Америки; и вообще суши тогда заметно
поубавилось.
 
   Олег Георгиевич Сорохтин, доктор физико-математических наук, один из
теоретиков неомобилизма, заинтересовался этой трансгрессией по ряду
причин. Среди них - происхождение гайотов. Дело в том, что фиксисты
считали существование плосковершинных гор одним из доказательств своей
правоты:
   мол, это прямое подтверждение исключительно вертикального погружения
океанских впадин. А Сорохтин вывел формулы, из которых следовало, что
погружение морского дна все-таки сочеталось с его горизонтальным
перемещением. Вопрос о гайотах стал для него принципиальным.
 
   Александр Михайлович Городницкий, доктор геолого-минералогических наук,
занимался подводными горами больше двадцати лет. Плавал по Атлантике,
Тихому и Индийскому океанам. Был в числе первооткрывателей некоторых таких
возвышенностей.
   Проблема происхождения гайотов относится к кругу научных вопросов,
которыми он занимается постоянно.
 
   Оба эти ученых не раз задумывались, почему гибель строителей атоллов
произошла именно в альб-сеномане. Ведь в это же время такие же кораллы,
населявшие мелководные акватории на затопленных участках материков,
благоденствовали. Местами их рифы тянулись бесконечными барьерами. Неплохо
жилось тогда и другим многочисленным жителям шельфовых зон. О том поныне
сохранились весьма впечатляющие свидетельства: мощные отложения писчего
мела. Они известны в Южной Англии, в Северной Франции, в других местах. У
нас в стране их наверняка приметил каждый, кто ездил из средней полосы на
юг,- это меловые горы под Белгородом.
 
   Сорохтин и Городницкий сосредоточили внимание на кальции. На то были
важные причины. Кораллы крайне чувствительны к малейшим изменениям среды
обитания. Вода должна быть теплой - не менее 20 градусов, но и не более
30. Достаточно соленой, но не чрезмерно. Они не переносят мутную воду,
поэтому никогда не селятся вблизи устьев рек. Им нужен свет. Вернее, не
столько им, сколько зооксантеллам - водорослям, обитающим в их тканях. Те
снабжают клетки полипов кислородом, углеводами, аминокислотами (а сами
получают у хозяина углекислоту). Зооксантеллы не могут без солнечного
света. Значит, и кораллам, строящим рифы, не жить на глубине. И уж без
чего существование полипов совершенно немыслимо, так это без соединений
кальция. На каждый квадратный метр колонии их требуется примерно килограмм
в год. Иначе не из чего строить дом.
 
   Однако именно с кальцием в альбсеноманском океане было не совсем ладно.
Существенную роль в его поставках играет речной сток, главным образом с
континентальных равнин. Но ведь в те времена треть суши была затоплена.
Подсчеты показывают, что карбоната кальция тогда поступало с материков по
крайней мере раз в шесть меньше, чем сегодня.
 
   Тем более странно, что при таком явном дефиците где-то нарастали
массивные меловые слои и протяженные рифы - мощнейшие отложения именно
карбоната кальция. Подобными щедротами не отличались даже эпохи, не
испытывавшие в кальции недостатка.
 
   Что же в меловом периоде помогало (или заставляло) осаждать известняки
в отдельных местах буквально со сверхактивностью?
 
   В основном это происходило на затопленных зонах континентов.
Конфигурация материков именно к тому времени претерпела значительные
изменения (так по крайней мере следует из неомобилистских реконструкций).
 
   Существовавший длительное время суперматерик Пангея, который заключал в
себе почти всю сушу Земли, стал дробиться. В результате этого в меловом
периоде начали образовываться Атлантический и Индийский океаны.
   Появились новые самостоятельные плиты с обособленными материками:
Северо-Американская, Евразийская, Южно-Американская, Африканская.
Австралия и Антарктида были еще едины, но от них успел отколоться
Новозеландский микроконтинент. Индия отделилась от Африки и отправилась в
дрейф на северо-восток - к своему будущему причалу - к Гималаям. По
северному краю древнего океана Тетис возникла сложная система островных