была  индукционная  катушка для  повышения  напряжения  и круглая  кварцевая
пластинка  с электродами в  масляной ванне в  плоском стеклянном сосуде.  Мы
создавали  переменное  напряжение  в  50000 вольт  при частоте от 200000  до
500000  колебаний  в  секунду.  Это  напряжение,  приложенное  к  электродам
кварцевой пластинки, заставляло ее расширяться и сжиматься с той же частотой
и  таким образом генерировать ультразвуковые волны в масле, давление которых
на его  поверхность поднимало  густую  жидкость  горкой  около  двух  дюймов
высоты;  из этой  горки вылетал фонтан масляных капель, некоторые из которых
взлетали  на  фут  или выше.  Мы  могли  "проводить"  колебание  из  масла в
стеклянные  сосуды  и  стержни  разной   формы,  погружая  их  в  масло  над
колеблющейся  пластинкой,  и  обнаружили,  что  их  можно  передавать  вдоль
стеклянной нити  толщиной с конский волос на расстояние в ярд и больше. Если
конец нити легко держать между  пальцами,  не  сжимая  его, то  не ощущалось
ничего особенного, но если пальцы сжать, нить казалась раскаленной докрасна,
и через  секунду на коже руки  выжигалась белая канавка.  Тонкая  стеклянная
палочка,  переносящая  волны и крепко прижатая к сосновой, доске, вызывала в
ней  искры  и дым  и  прожигала дерево, оставляя  отверстие  с  почерневшими
краями. Если  на место доски  ставилась  стеклянная  пластинка,  вибрирующая
палочка проходила сквозь нее, "высверливая" отверстие и выбрасывая  из  него
тонкий  порошок  из  маленьких  плавленых  стеклянных  шариков.  Если  волны
пропускались сквозь  границу,  разделяющую такие две  жидкости, как масло  и
вода, или  ртуть и вода, образовывались более или менее устойчивые эмульсии.
Кровяные шарики  "взрывались", и  красное красящее  вещество расходилось  по
раствору, давая  чистый  красный  цвет, похожий на анилиновую краску. Эти  и
целый ряд других новых и интересных эффектов были открыты в первые два  года
наших экспериментов.
     Когда  объем  работ расширился,  нам  стало  тесно  в  гараже,  и Лумис
приобрел Спенсер Траск  Хаус, большое каменное здание  с башней, похожее  на
английский загородный особняк, стоявшее на вершине одного из  холмов Такседо
Парка. Он преобразовал  его в замечательную частную лабораторию, с комнатами
для гостей или сотрудников, отличной механической  мастерской с механиками и
дюжиной  или  больше  рабочих  комнат.  Я  перевез сюда  свой  сорокафутовый
спектрограф из Ист  Хэмптона и установил его на фундаменте  лаборатории, так
что  мог  теперь  продолжать спектроскопическую работу в лучшей  обстановке.
Лумис изготовил для  инструмента  новую  трубу,  так  как  не  имело  смысла
выкапывать глиняные трубы, которые  сослужили мне верную службу. Новая труба
была   покрыта  изолирующим  войлоком,  с  приспособлением  для  поддержания
постоянной температуры; была  сделана  новая  и лучшая,  чем прежде, камера,
установлены моторы, счетчики оборотов и т.д., для  вращения решетки, которую
поместили в  маленькой "кабинке"  вокруг  кирпичной колонны, на  которой она
была смонтирована; сделали еще много приспособлений  и новшеств -- пока я не
сказал  Лумису, что  от  моего старого  спектроскопа остались  только  сорок
футов. Он "обновился" и не нуждался больше в услугах кошки".
     Лумис,  очень хотевший встретиться  с некоторыми из знаменитых  физиков
Европы и посетить их  лабораторий, предложил Вуду  поехать с ним за границу.
Они сделали две поездки -- одну летом 926 года, другую в 1928 году. Переплыв
в начале июля 1926 года океан на  "Иль де Франс",  они пересели в Плимуте на
"Даймлер",  на котором отправились в Херфорд к другу Вуда Томасу Р. Мертону,
профессору физики  в Оксфорде,  и теперь --  казначею Королевского Общества.
Его дом стоял  на  реке Уай, и их прибытие совпало с сезоном ловли лосося на
удочку. У  Мертона  была прекрасная  лаборатория, и  он мог  показать  много
интересного,  но на  этот раз Лумис занялся вместо физики  другим  делом. Он
целый день бродил по берегу Уай и выудил лосося весом в пятнадцать фунтов. В
Париже они прекрасно  провели время,  посещая  лаборатории, в  том  числе  у
доктора  Жана  Сэман,  который  заинтересовался применением ультрафиолетовых
лучей в медицинской  практике. Он  мог рассказать многое о "свете Вуда", как
его  назвали  во  время  войны  французы.  Вуд  говорит,  что  у  него очень
несчастливая фамилия,  так  как  при  переводах ее  часто  путают  с  именем
нарицательным [Wood - по-английски "дерево". Ред.]. Американский посол
     в  Париже однажды сообщил  в Государственный департамент, что  французы
нашли важное промышленное применение  для  света ртутной дуги, пропускаемого
сквозь "деревянный  экран", -- как  он  перевел "ecran  de Wood". У  доктора
Сэман  в лаборатории были  различные  электрические  приборы,  в  том  числе
рентгеновский аппарат с флуоресцирующим экраном. Лумис никогда не видел, как
работает  желудок  человека,  и доктор вежливо  предложил Вуду  роль морской
свинки. Вуд проглотил дозу углекислого бария, после чего любопытство  Лумиса
было  удовлетворено.  Вуд  потребовал  себе зеркало  и сам также наблюдал за
опытом. Наконец, они отплыли домой на  "Олимпике".  Вудовские сенсационные и
эффектные научные  демонстрации  имели снова громадный  успех в  1926  году.
Франклиновский  институт  в Филадельфии решил провести серию  рождественских
лекций для детей, подобных  тем, которые девяносто  лет тому назад устраивал
Фарадей в Королевском институте в Лондоне.  Доктора  Вуда пригласили открыть
серию лекций "Развлечения с излучением" (Recreations with radiations).
     Из  огромного  круга оптических  явлений он  выбрал  самые наглядные  и
красивые, в особенности -- те,  которые можно было показывать проекцией, ибо
многие опыты можно показывать на большом белом экране с еще большим блеском,
чем  в кино. Из последних он избрал те, которые могла понять юная аудитория,
и расположил  их в таком порядке, что  получился цельный логический рассказ,
начинавшийся  с  простейших  идей и  потом переходивший  к обсуждению  более
трудных  понятий.  В частности,  он  разработал метод проецирования на экран
длинного  и яркого спектра,  что  едва  ли кому удавалось  до  него.  Спектр
достигал фута в ширину  и почти десяти футов в  длину, а радужные цвета были
необычайно чистыми. На фоне его Вуд показал много опытов с поглощением света
различными  парами, жидкостями  и  твердыми телами, яркие  спектры излучения
металлической  дуги  и  другие явления.  Ряд опытов  с  пестрыми  "узорами",
получаемыми при поляризации света, и некоторые из его старых экспериментов с
натрием также  входили в программу -- конечно, со взрывом его при погружении
в  воду  и  с  рассказом о  людях, которые перепугались  до  смерти,  увидев
человека, "плюнувшего в лужу огнем".
     Среди аудитории был девятилетний Керн Додж,  внук  мистрис Джеме  Мэйпс
Додж  и  правнук  Мэри Мэйпс  Додж, основавшей и  долгое  время руководившей
журналом St. Nicholas.  Лекция преисполнила  мальчика таким восхищением, что
он пришел домой полный восторга, который, очевидно, охватил и его бабушку, в
результате  чего  она  выписала  чек  на  10000  долларов  для   организации
постоянных рождественских лекций для детей.
     В то же  самое время научная  работа Вуда  открывала новые области  для
исследования.
     "Осенью  1927  года, --  рассказывает  Вуд,  -- я  сделал  удивительное
открытие.  Весной  этого года  я заметил, что  флуоресценция ртутных  паров,
возбужденная синим светом ртутной дуги, была  сильно  поляризованной, в  чем