Германии ищут себе добычи в ущербе малосильным и невинным сочленам
империи, и, главное, старался внушить, что "оставшиеся еще вне заразы
государства ничем так сильно не могут обуздать буйство французской нации,
как тесною между собою связью и готовностью один другого охранять честь,
целость и независимость".
   4. Союз пяти держав против Франции. Но внушения эти остались тщетными;
император Павел, убедившись, что берлинский двор "по господствующему в нем
пристрастию к французскому правлению и по закоренелой зависти к венскому
двору" вовсе не намерен приступить к союзу, решился действовать заодно с
Австриею и велел двинуться на помощь последней шестнадцатитысячному
корпусу своих войск; а между тем Бонапарт, отправившись из Тулона для
завоевания Египта, захватил (летом 1798 года) остров Мальту,
принадлежавший рыцарям св. Иоанна Иерусалимского, которые с 1797 года
находились под покровительством русского императора.
   Тогда рыцари, собравшись в Петербурге, просили государя принять орден
под свое державство; император согласился принять звание великого магистра
ордена и дал обещание ограждать его права и стараться возвратить ему
прежнее значение. Бонапарт высадился на берега Египта; Турция просила
помощи у России, и эскадра Ушакова вступила в Босфор. В Константинополе
Ушаков был принят с почестями и торжеством. Подтвердив Ясский договор,
Россия и Турция положили помогать друг другу против всякого врага, "но
отнюдь не в видах завоевания, а единственно для защиты целости своих
владений, для безопасности подданных, для поддержания политического
равновесия и для противодействия беззаконным замыслам французского
правления"; Порта приняла на свой счет содержание русской эскадры.
   К этому союзу приступили Англия и Неаполь; на помощь последнему
отправлен корпус русских войск через турецкие и австрийские владения в
далматский город Зару, откуда неаполитанские корабли должны были перевезти
его на берега Италии. Таким образом, к началу 1799 года образовался против
Франции союз из России, Англии, Австрии, Турции и Неаполя; цель его была
"действительнейшими мерами положить предел успехам французского оружия и
распространения правил анархических, принудить Францию войти в прежние
границы и тем восстановить в Европе прочный мир и политическое равновесие".
   5. Действия турецко-русской эскадры. Осенью 1798 года союзная
русско-турецкая эскадра направилась к Ионическим островам, обещая жителям
их, что они по изгнании французов получат самостоятельность; этим
отстранялся повод к соперничеству между союзниками; острова были отняты у
французов.
   На сухом пути, в Италии, король неаполитанский Фердинанд IV
преждевременно начал борьбу с Франциею и лишился владений своих на
полуострове; он должен был удалиться в Сицилию, а Неаполь, занятый
французами, переименован был в Парфенопейскую республику.
   Тогда Австрия просила императора Павла увеличить число русских войск,
назначенных для соединения действия с нею в Италии, просила прислать и
главнокомандующего, именно Суворова.
   6. Суворов. Мы видели деятельность Суворова во время турецкой, польской
войны, во время пугачевского возмущения. В молодости Суворов получил
образование, какое только тогда можно было получить, потому что отец,
предназначая его по слабости здоровья к гражданской службе, заставлял
учиться наукам и языкам, чтение исторических книг развило в нем славолюбие
и уяснило для него самого его призвание: он вступил в военную службу.
Здесь он подвигался очень медленно. 9 лет был солдатом; прожив так долго
вместе с солдатами, он совершенно сроднился с их бытом, с их привычками,
языком, привык к жизни простой, которую не покидал до конца. В чинах
офицерских Суворов приобрел репутацию отличного кавалерийского офицера,
быстрого при рекогносцировке, отважного в битве и хладнокровного в
опасности.
   Но для Суворова этого было мало: он видел, как быстро шагают любимцы
счастья, менее его достойные, но умевшие стать на вид, и он решился
обратить на себя внимание, заставить заговорить о себе средством, которое,
разумеется, лежало уже в его природе и которое потому употреблено было им
с таким успехом; это средство было юродство, которое производит такое
сильное впечатление в неразвитых обществах, когда при господстве
воображения над мыслящею, поверяющею явления способностию, все странное,
выходящее из обычной колеи имеет обаятельную силу, заставляя предполагать
что-то высшее, таинственное.
   Суворов сделался чудаком; отбросив общепринятые формы приличия, он
ничего не делал, как другие люди: говорил отрывисто, какими-то загадочными
фразами, употреблял свои особые выражения, кривлялся, делал разные ужимки,
ходил припрыгивая. Применяясь к солдатскому быту, он довел до крайности
свой спартанский образ жизни: вставая с зарею, бегал по лагерю в рубашке,
кричал петухом, обедал в 8 часов утра; в одежде также не соблюдал общей
формы.
   В обращении с подчиненными Суворов создал себе свою систему: строгий к
каждому в исполнении обязанностей служебных, он в то же время не боялся
сближаться с солдатами, шутил с ними, забавляя их своими прибаутками.
Говоря с подчиненными, требовал от них находчивости и смелости, ответов
быстрых и точных; слово "не знаю" было строго запрещено. Вдруг обращался
он к солдату или офицеру с каким-нибудь странным, нелепым вопросом, и
немедленно же надобно было отвечать ему такою же нелепостью; кто ответил
остро, умно - тот молодец, разумник; кто смутился, замнется - тот
немогузнайка.
   Суворов достиг своей цели: о нем начали говорить; бесчисленные анекдоты
о его проделках дошли до императрицы Екатерины; громадная популярность
была приобретена им между солдатами, которые видели в Суворове своего и
между которыми более, чем в других классах общества, юродство имело
обаятельную силу. Во время упомянутых екатерининских войн, в которых
Суворов участвовал с таким блеском, он вполне выказал дух своих военных
правил: верно рассчитать, где надобно нанести удар, быстрым движением
появиться внезапно перед неприятелем, атаковать его смело и решительно -
вот простые правила, которые обыкновенно выражал он сам тремя словами:
глазомер, быстрота, натиск.
   Мы видели, что в конце царствования Екатерины Суворов уже был назначен
начальствовать над войском, которое должно было идти на помощь Австрии
против французов, но смерть императрицы расстроила дело. Преемник ее
объявил, что не будет держаться воинственной политики предшествовавшего
царствования, и скоро Суворов подвергся даже сильной опале за медленность
в исполнении указов императорских относительно преобразований в войске: он
был отставлен и велено ему жить в своей вотчине, в глуши Новгородской
губернии, под присмотром полицейского чиновника. Здесь он проводил свое