родцы, по словам их летописца, не желая  видеть  большего  кровопролития
между христианами, отправили послов к великому князю с челобитьем о ста-
рине, а к митрополиту отослали грамоту целовальную; митрополит  отвечал:
"Я грамоту целовальную беру, грех с вас снимаю и благословляю вас".  Ве-
ликий князь также принял новгородское челобитье и взял мир  по  старине.
Новгородцы дали князю черный бор по своим волостям, заплатили 350 рублей
князю и митрополиту зато, что последний благословил их  владыку  и  весь
Новгород; те, за которыми были княжчины, поклялись не утаивать их.
   Три года прошло мирно: в 1395 году митрополит Киприан приехал в  Нов-
город вместе с послом патриаршим и запросил суда; новгородцы суда ему не
дали, и несмотря на то, при отъезде он благословил владыку Ивана и  весь
Великий Новгород. Но в 1397 году великий князь вдруг послал за Волок  на
Двину бояр своих, приказавши объявить всей Двинской  свободе  (колонии):
"Чтоб вам задаться за великого князя, а от Новгорода бы отняться?  Князь
великий хочет вас от Новгорода оборонять, хочет стоять за вас". В дошед-
ших до нас летописях выставлена одна причина такого поступка  великокня-
жеского: Василий Димитриевич вместе с Витовтом литовским отправили  пос-
лов своих к новгородцам с требованием разорвать мир с немцами; новгород-
цы не послушались князей и дали такой ответ в Москву: "Князь Василий!  С
тобою у нас мир, с Витовтом другой, с немцами третий!" Но есть очень ве-
роятное известие, что великий князь решился захватить Заволоцкую  свобо-
ду, узнавши о сношениях новгородцев с Витовтом литовским, который  скло-
нял их поддаться ему. Как бы то ни было, бояре двинские  и  все  двиняне
задались за великого князя и целовали ему  крест;  но  Василий  не  удо-
вольствовался этим, послал войско захватить Волок Ламский,  Торжок,  Бе-
жецкий Верх, Вологду, после чего сложил с себя крестное целование к Нов-
городу и крестную грамоту скинул. Новгородцы сделали то же самое, но хо-
тели кончить дело миром, и когда митрополит прислал ко владыке, чтоб тот
ехал в Москву по святительским делам, то вместе с  архиепископом  новго-
родцы отправили к великому князю послов своих:  владыка  подал  великому
князю благословение и доброе слово, а послы -  челобитье  от  Новгорода;
владыка говорил Василию: "Чтоб тебе, господин  сын  князь  великий,  мое
благословение и доброе слово и новгородское челобитье принять, от Новго-
рода от своих мужей вольных нелюбье отложить, принять их в старину; что-
бы при твоем, сын, княжении другого кровопролития между  христианами  не
было; а что ты, сын князь великий, на крестном целовании отнял у  Новго-
рода Заволочье, Торжок, Волок, Вологду, Бежецкий Верх, того, князь вели-
кий, отступись, пусть пойдет то к Новгороду по старине, и общий  суд  на
порубежьи отложи потому что это не старина". Но великий князь не  принял
ни благословения, ни доброго слова от владыки, ни  челобитья  от  послов
новгородских и мира не взял.
   Тогда на следующий (1398) год, весною, новгородцы сказали своему гос-
подину владыке отцу Иоанну: "Не можем, господин отец, терпеть такого на-
силия от своего князя великого, Василия Димитриевича, что отнял у нас, у
св. Софии и у Великого Новгорода пригороды и волости, нашу отчину и  де-
дину, хотим поискать их", - и целовали крест все за один брат, что отыс-
кивать им пригородов и волостей св. Софии и Великого Новгорода, сказали:
"Или найдем свою отчину, или головы свои положим за св. Софию и за свое-
го господина, за Великий Новгород". Владыка Иоанн благословил своих  де-
тей, и новгородцы с тремя воеводами отправились за Волок,  на  Двину,  к
городку Орлецу. На дороге встретил их вельский волостель владыкин,  Иса-
ия, и сказал: "Господа воеводы новгородские! наехал князя великого  боя-
рин Андрей с двинянами на Софийскую волость Вель в самый велик день, во-
лость св. Софии повоевали, а на головах окуп взяли;  от  великого  князя
приехал в засаду, на Двину, князь Федор ростовский городок  беречь,  су-
дить и пошлины брать с новгородских волостей, а двинские  воеводы,  Иван
да Конон, с своими друзьями волости новгородские и бояр новгородских по-
делили себе на части". Услыхавши об этом, новгородские  воеводы  сказали
друг другу: "Братья! если так вздумал господин наш князь великий с клят-
вопреступниками двинскими воеводами, то лучше нам умереть за св.  Софию,
чем быть в обиде от своего великого князя", - и пошли на великокняжеские
волости, на Белоозеро, взяли их на щит, повоевали и пожгли; старый горо-
док белозерский пожгли, а из нового вышли князья белозерские с  великок-
няжескими воеводами и добили челом воеводам новгородскими всему  войску,
заплативши 60 рублей окупа. Новгородцы захватили  и  Кубенские  волости,
воевали около Вологды, взяли и сожгли Устюг, где оставались четыре неде-
ли; отсюда двое воевод с детьми боярскими ходили к Галичу и только одно-
го дня не дошли до него. Добычу взяли новгородцы страшную; пленников от-
пустили на окуп, потому что уже лодьи не поднимали, и многое  принуждены
были бросить. С Устюга Двиною пошли новгородцы к городку Орлецу,  стояли
под ним четыре недели, но когда начали бить пороками, то  двиняне  вышли
из городка с плачем, и воеводы, по новгородскому слову, приняли их чело-
битье, схватили только воевод заволоцких, которые водили Двинскую  землю
на зло, по словам летописца: одних казнили смертию,  других  сковали,  у
князя Федора ростовского взяли присуд и пошлины, которые  он  побрал,  а
самого с товарищами оставили в живых;  у  гостей  великокняжеских  взяли
окупа 300 рублей; у двинян за их вину взяли 2000 рублей да 3000 лошадей.
С торжеством возвратилось новгородское войско домой, из 3000 человек по-
терявши только одного. Пленный воевода заволоцкий Иван Никитин как глав-
ный переветник скинут был с моста; братья его Герасим и Родион выпросили
себе у Великого Новгорода жизнь с условием постричься в монахи;  четвер-
тый, Анфал, убежал с дороги; за ним погнался Яков Прокофьев с 700  чело-
век и пригнал к Устюгу, где в то время был ростовский архиепископ Григо-
рий и князь Юрий Андреевич; Яков спросил владыку Григория, князя Юрия  и
устюжан: "Стоите ли за беглеца новгородского Анфала?" Те  отвечали,  что
не стоят. Тогда Яков пошел дальше за Анфалом и настиг его  за  Медвежьею
горою, где беглец с товарищами своими устроил себе острог и бился  из-за
него с новгородцами; устюжане обманули Якова  и  в  числе  2000  человек
пришли на помощь к Анфалу и бились с новгородцами крепко на реке Сухоне,
у порога Стрельного: Яков победил, убил 400 человек  устюжан  и  дружины
Анфаловой, перетопил других в Сухоне, но сам Анфал убежал в  Устюг.  Это
было уже в 1399 году; но еще в предыдущем 1398 новгородцы,  несмотря  на
свои успехи, отправили к великому князю архимандрита, посадника,  тысяц-
кого и двоих житых людей со вторичною просьбою о мире и получили его  на
старинных условиях.
   Но в Москве не могли забыть неудачи относительно Заволоцкого края, не
могли забыть и того, что владыка Иоанн благословил новгородцев на  войну
с великим князем. В 1401 году владыка был позван к митрополиту  Киприану
в Москву для святительских дел, но был задержан там и пробыл в наказании
и смирении с лишком три года. В то же время на Двине  возобновлена  была