поход, повоевали Ржеву, в Великих Луках взяли стяг Коложский,  бывший  в
плену у Литвы, и возвратились с добычею. Мало этого, в 1406 году пскови-
чи подняли всю свою область и пошли к Полоцку, под которым  стояли  трое
суток.
   Но ни псковичи, ни новгородцы не надеялись одними собственными силами
управиться с Витовтом и потому послали просить защиты у московского кня-
зя. Мы не знаем, какие были уговоры у Василия Дмитриевича с Витовтом от-
носительно Смоленска, уже прежде принадлежавшего литовскому  князю;  нет
ничего странного, что Москва действовала нерешительно в смоленском деле.
Но нападение на псковские волости показывало ясно, что Витовт,  ободрен-
ный вторичным взятием Смоленска, не хочет удовольствоваться  этим  одним
примыслом, и московский князь не хотел ему уступать Пскова и  Новгорода:
Василий разорвал мир с тестем за псковскую обиду, отправил брата Петра в
Новгород; потом, сложивши вместе с тверским князем крестное целование  к
Витовту, собрал полки и послал их в Литовскую землю:  они  приступали  к
Вязьме, Серпейску и Козельску, но безуспешно. Витовт за это велел  пере-
бить всех москвичей, находившихся в его владениях; но здесь уже отозвал-
ся разрыв с московским князем: до сих пор те из южных русинов  и  литви-
нов, которые были недовольны новым порядком вещей, начавшим утверждаться
со времени соединения Литвы с Польшею, должны были сдерживать свое  неу-
довольствие, ибо негде было  искать  помощи,  кроме  иноверного  Ордена:
сильный единоверный московский князь находился постоянно в союзе  с  Ви-
товтом. Но когда этот союз переменился на вражду, то недовольным литовс-
ким открылось убежище в Москве: первый приехал из Литвы на службу к  ве-
ликому князю московскому князь Александр Нелюб, сын князя  Ивана  Ольги-
мантовича, и с ним много литвы и поляков; Василий Димитриевич принял его
с любовью и дал ему в кормление Переяславль. С обеих сторон, и в  Москве
и в Литве, собирали большое войско, и осенью 1406 года московский  князь
выступил в поход и остановился на реке Плаве, близ Кропивны, куда пришли
к нему на помощь полки тверские с четырьмя князьями и татарские от  хана
Шадибека. Литовский князь также вышел навстречу к зятю с  сильным  войс-
ком, поляками и жмудью, но, по обычаю, битвы между ними не было:  князья
начали пересылаться, заключили перемирие до следующего года и разошлись,
причем татары, уходя, пограбили русские области.
   В 1407 году литовцы начали  неприятельские  действия,  взявши  Одоев.
Московский князь пошел опять с большим войском на Литовскую землю,  взял
и сжег город Дмитровец; но, встретившись с тестем у Вязьмы, опять заклю-
чил перемирие, и оба князя разошлись по домам. В следующем году  отъехал
из Литвы в Москву родной брат короля Ягайла, северский князь Свидригайло
Олгердович, постоянный соперник Витовта, и соперник опасный, потому  что
пользовался привязанностию православного народонаселения в  Южной  Руси.
Свидригайло приехал не один; с ним приехал владыка  черниговский,  шесть
князей Юго-Западной Руси и множество бояр черниговских и северских. Мос-
ковский князь не знал, чем изъявить свое радушие знаменитому выходцу: он
дал Свидригайлу в кормление город Владимир со всеми волостями и пошлина-
ми, селами и хлебами земляными и стоячими,  также  Переяславль  (взятый,
следовательно, у князя Нелюба), Юрьев Польский, Волок Ламский,  Ржеву  и
половину Коломны. В июле приехал Свидригайло, в сентябре Василий с  пол-
ками своими и татарскими уже стоял на границах, на  берегу  Угры,  а  на
другом берегу этой реки стоял  Витовт  с  Литвою,  поляками,  немцами  и
жмудью. Но и тут битвы не было: постоявши много дней друг против  друга,
князья заключили мир и разошлись.
   Витовт был сдержан: после мира на Угре, во все остальное время княже-
ния Василиева, он не обнаруживал больше неприятельских замыслов ни  про-
тив Москвы, ни против Новгорода и Пскова. Во время войны между  князьями
московским и литовским новгородцы, по обычаю, не хотели быть ни за того,
ни за другого: не отступали от Москвы и между тем держали у себя на при-
городах князя Симеона-Лугвения Олгердовича, присяжника Ягайлова. Напрас-
но после того Ягайло и Витовт уговаривали новгородцев  заключить  тесный
союз с Польшею и Литвою и воевать вместе с немцами; те  не  соглашались,
причем высказалась уже главная причина,  которая  будет  постоянно  пре-
пятствовать тесному союзу Новгорода с Гедиминовичами: последние уже были
латины, поганые. В 1411 году Симеон-Лугвений, видя, что мало пользы слу-
жить на пригородах новгородских, уехал в Литву, свел и наместников  сво-
их, и в начале следующего года Ягайло, Витовт и Лугвений разорвали  вся-
кий союз с новгородцами, прислали им взметные грамоты и велели  сказать:
"Что было вам взяться служить нам, разорвать мир с немцами, с нами стать
заодно и закрепиться на обе стороны в запас; пригодился бы этот  союз  -
хорошо; а не пригодился, так ничего бы дурного не было; мы к вам посыла-
ли бояр своих Немира и Зиновья Братошича спросить вас, стоите ли в преж-
нем договоре? И вы отвечали Немиру: "Не может Новгород  исполнить  коро-
левского требования: как он с литовским князем мирен, так  и  с  немцами
мирен". Мы князя Лугвения вывели от вас к себе, с немцами заключили  мир
вечный, и с венграми, и со всеми нашими соседями  (граничниками),  а  вы
слово свое забыли, да еще ваши люди нас бранили и  бесчестили,  погаными
звали; кроме того, вы приняли нашего  врага,  сына  смоленского  князя".
Лугвений велел прибавить: "Держали вы меня у себя хлебокормлением, а те-
перь старшим моим братьям, королю и Витовту, это не любо и мне не  любо,
потому что я с ними один человек, и с меня  крестное  целование  долой".
Войны, однако, у Новгорода с Литвою не было: в  1414  году  новгородские
послы ездили в Литву и заключили с Витовтом мир по старине; псковичи  же
заключили мир с литовским князем еще в 1409 году по старине, на  псковс-
кой воле, по докончанию великого князя  Василия  Димитриевича;  следова-
тельно, при заключении мира на Угре московский князь выговорил у Витовта
и мир со Псковом. Но в 1418 году Витовт писал к великому магистру Немец-
кого ордена, поднимая его против псковичей; магистр  отговаривался  тем,
что у Ордена со Псковом заключен десятилетний мир; Витовт возражал,  что
Орден учрежден для постоянной борьбы с неверными и, следовательно,  дол-
жен помогать ему, Витовту, как  единоверному  государю  против  неверных
псковичей; представлял в пример собственное поведение:  в  прошлом  году
московский великий князь прислал звать его на немцев, но он не согласил-
ся. Неизвестно, потому ли Витовт хотел поднять Орден на  псковичей,  что
сам не мог напасть на них без нарушения  договора  с  Москвою;  известно
только то, что войны со Псковом не было.
   Витовт был сдержан; но на северо-востоке не умели понять необходимос-
ти войны с литовским князем; видели вооружения  сильные,  но  с  первого
взгляда бесполезные, видели странную борьбу, кончившуюся как  будто  ни-
чем; сильно досадовали, что иноплеменнику Свидригайлу дано так много бо-
гатых волостей; всего больше боялись и ненавидели татар: от  них  опаса-
лись вредных замыслов, и вот действительно Эдигей страшно опустошил мос-