кавалериста, который гарцует около него.
   ...Какая же однако польза в сражении от  кирасы,  вообще  от  всякого
предохранительного вооружения? Как понять то, что грудь закрыта, а голо-
ва, руки, колени и все остальные части тела остаются  без  всякой  реши-
тельной защиты? С того момента, как раненая рука перестает  действовать,
каждый кавалерист находится во власти своего противника. Тягость  воору-
жения только препятствует кирасиру защищаться против человека, ничем  не
стесненного и владеющего оружием столь свободно, что одним ударом  может
отсечь у него член и повалить лошадь".
   Автору возражает, также вполне убедительно, майор французской кавале-
рии Бонно-дю-Мартрей, кавалер ордена Почетного Легиона и командир эскад-
рона. Он перевел книгу Нолана на французский язык и сделал  к  ней  нес-
колько замечаний:
   "Автор, кажется, не обращает должного внимания на  закрытие  тела;  а
между тем, солдат, чувствующий себя хорошо  защищенным,  гораздо  смелее
вступает в бой и не теряет так много времени на отражение ударов  своего
противника. Предположим, что кавалерист будет ранен  в  руку  или  ногу:
жизнь его в этом случае не в такой опасности, если бы он получил удар  в
открытую грудь. В отношении к человечеству и в отношении к военному сос-
ловию весьма важно, если человек будет только ранен, а не  убит,  потому
что, в первом случае его можно еще сохранить для общества и для армии.
   ...Кираса вовсе не препятствует всаднику ловко владеть своею  саблею,
не стесняет руки. Тот, кто ее носит, может быть таким же искусным  кава-
леристом и так же хорошо может фехтовать, как и гусар. Конечно, не  сле-
дует каждого солдата заковывать в железо, но выгодно иметь  такое  число
кирасир, сколько позволяет это сделать сила людей  и  качества  лошадей"
(86).
   Несмотря на наличие противников тяжелой кавалерии даже в  верхах  ко-
мандования, кирасиры были неотъемлемой частью всех армий Европы и  отли-
чились во многих сражениях Наполеоновских войн.
   Споры возникали и о целесообразности использования в легкой кавалерии
пик. В русской армии в 1812 году ими были вооружены казачьи, уланские  и
гусарские полки. У французов - уланские польские и легкоконные полки.
   Противники этого оружия считали, что пики можно  использовать  только
при первом ударе, а потом они становятся обузой.  Фехтовать  ими  против
клинкового оружия неудобно, пики несложно перерубить, несмотря на  удли-
нение металлического наконечника и использование длинных  "прожилок"  из
металла же, прикрывающих древко. Флюгера на  пиках  (русские  гусары,  в
большинстве своем, и казаки их не  имели)  издали  видны  неприятельским
стрелкам и артиллеристам и, используя их как  ориентир,  они  незамедли-
тельно открывают огонь. Линейные казаки, воевавшие на Кавказе с черкеса-
ми, отказались от применения пик, мотивируя это тем, что их  хорошо  ис-
пользовать только против плохой кавалерии, черкесы же в бою,  уворачива-
ясь от первого удара,  немедленно  старались  подскакать  на  расстояние
клинка, где пика становилась бесполезной.
   Нолан писал:
   "Я убежден, что главная выгода этого оружия  заключается  в  том  мо-
ральном действии, которое оно в особенности производит на молодых солдат
как своею длиною, так и ранами, от него происходящими, когда  ими  наск-
возь прокалывают тело. Во время Семилетней войны прусские гусары сначала
весьма неохотно вступали в бой с русскими уланами; когда же некоторые их
офицеры, желая выказать своим солдатам, как нетрудно иметь успех в  деле
с подобным противником, смело подъезжали к их линиям и в  одиночном  бою
убивали по нескольку казаков и улан, то ободренные гусары не боялись уже
после этого кидаться в атаку на своих неприятелей" (86).
   Сторонники применения пик тоже приводили свои аргументы, более  весо-
мые. Пика, бесспорно, полезнее в атаке плотным строем, нежели сабля, по-
тому что ее длина позволяет всаднику поразить неприятеля раньше, а  тому
в строю не хватит пространства для маневра, чтобы увернуться. Обычно пи-
ками вооружали первые шеренги кавалеристов  во  взводных  двухшереножных
колоннах, второй шеренге не было нужды применять это оружие, так как все
равно длина пик (2,8-2,85 м) не позволяла эффективно их использовать
   Во французской армии особенно  славились  владением  пиками  польские
уланы. Сохранилась легенда, повествующая  о  том,  как  первый  польский
уланский полк, сформированный Наполеоном, их получил.
   "В этом сражении (под Ваграмом, в 1809 г. - В.И.) польские  шволежеры
атаковали австрийских улан. Во время произошедшей свалки несколько чело-
век вырвали пики у своих противников и действовали ими так  удачно,  что
вызвали подражание у товарищей,  постаравшихся  тоже  завладеть  неприя-
тельскими пиками. Вооруженные на новый лад шволежеры, вслед за тем  под-
держанные гвардейскими конными егерями, овладели 45 австрийскими  пушка-
ми, разбили 4 полка неприятельской кавалерии и взяли в плен князя  Ауэрс
перга.
   уланских полков не существовало. Пиками могли быть вооружены казаки, та-
тары, башкиры и, возможно, некоторые из гусарских полков.
   - Дать им пики, если они так умеют ими пользоваться! - сказал Наполе-
он Бессъеру. Этот факт имел большое влияние  на  последствия  вооружения
французской кавалерии" (100).
   Легенда красива, но с точки зрения практики, мало похожа  на  правду.
Возможно, некоторые из поляков, обучившиеся обращаться  с  этим  оружием
или дома (в шляхетских семьях были очень сильны традиции обучения  моло-
дежи бою на холодном оружии  и  верховой  езде),  или  в  предшествующих
схватках - сумели воспользоваться трофейным оружием, но это  не  значит,
что подобное было по плечу всем. Тем более, что для того, чтобы  кавале-
ристы смогли свободно использовать пики в бою, воюя строем или в одиноч-
ку, необходимо время для обучения новой тактике. Спонтанно  освоить  ка-
кой-либо вид оружия целый полк не смог бы.
   Мнение, что после первого столкновения пику больше  использовать  не-
возможно, основано на том, что при  удачном  ударе  кавалерист  оставлял
оружие в теле своей жертвы. Поскольку успеть вырвать пику всадник уже не
мог, ему приходилось дальше действовать саблей.  Но  при  этом  остается
фактом, что одного массового копейного удара иногда было  вполне  доста-
точно, чтобы разбить врага.
   В искусстве одиночного боя все зависело от подготовки самого  всадни-
ка. Встречались мастера и такого уровня, которые, сидя  верхом,  вращали
оружием вокруг себя так, что невозможно к ним было подойти на  сабельный
удар. Специалисты использовали такой прием:  цепляли  пикой  мундштучный
повод лошади противника и сильно дергали за  него.  Не  ожидающий  рывка
конь вставал на дыбы, сбрасывая с себя наездника.