Небесной силой. Рассказывают, что правитель У-ван - "Воинственный" (IV век
до нашей эры) из известного своей военной мощью царства Цинь любил
состязаться со своим чиновником Мэн Юз в поднятии тяжелого треножника и
немало преуспел в этом. Правда, однажды он сильно повредил себе коленную
чашечку, вероятно, мениск, и соревнования на этом закончились. Начиная
приблизительно с этого времени, чиновникам и аристократии в обязательном
порядке предписывались занятия воинскими искусствами, а в VII веке
требования знаний ушу были введены даже в придворные экзамены на чиновничью
должность.

   Понимание неразрывной целостности культуры заставляло конфуцианцев
обращать особое внимание на сопряжение военного и гражданского в образе
китайского "благородного мужа" (цзюньцзы), идеально воплощавшего в себе
такие качества, как справедливость, человеколюбие, почитание ритуалов.
   Культурно-упорядочивающее начало в таком человеке как бы оттенялось
через его военные достоинства, хотя, несомненно, сам Конфуций выше ценил
именно "письмена культуры". Но и само военное начало - это часть
глубочайшего ритуала, соотносящего человека с сакральными силами мира.

   Перемены в китайском обществе привели к постепенному размыванию
идеальной доктрины - "военное и гражданское следуют вместе". С одной
стороны, формирование сложного конфуцианского канона с массой комментариев
и уложений требовало много времени на его заучивание и "благостные
размышления" над ним. С другой стороны, развитие военно-стратегической
мысли, широкомасштабные военные операции, наличие сложных методов воинской
тренировки неизбежно вели к формированию в обществе особой группы людей,
уделяющей военному делу много больше внимания, чем изучению канонов.

   Несмотря на это "разделение дорог", по-прежнему считалось, что
профессиональный воин должен знать различные формы ритуала, разбираться в
музыке и каллиграфии, а чиновник обладать общими навыками во владении
мечом, алебардой, копьем, приемами борьбы цзюэди и цзюэли.
   В ушу отразилась древняя формула о том, что вэнь - это внутреннее
начало, а у - внешнее. Но обратим внимание на кажущийся парадокс: для
последователей тайцзицюань и багуачжан вэнь становится "физической
культурой"! Оговоримся, не в том западном понимании как "тренировка тела",
но именно воспитание своей физическопсихической основы, считающейся в
данном смысле внутренней. Эта внутренняя основа проявляется во внешнем
мире в виде своей функции - боевых искусств.

   В качестве иллюстрации этой мысли приведем замечательный пассаж из
канона тайцзицюань Ян Чэнфу: "Если говорить о Дао, то нет ему иного начала
нежели в самовоспитании. Весь метод самовоспитания может быть разделен на
три учения. Каждое учение представляет собой определенный уровень
достижения. Высший уровень - это высшее достижение, низший уровень - это
малое достижение, средний уровень - это искренность. Хотя и существует три
уровня достижений, но в конечной фазе они едины.

   Гражданское воспитывается внутри, военное - снаружи. Физическая
культура - это внутреннее, а боевые искусства - это внешнее. Когда
вскармливание внутреннего и внешнего достигает своей высочайшей фазы - это
и зовется высшим уровнем достижения.
   Если же кто достигает знания боевых искусств через гражданское начало в
физической культуре, или гражданское начало в физической культуре
достигается занятиями ушу - то это является средним достижением. Низший
уровень - это знания физической культуры без боевых искусств или занятия
одними лишь боевыми искусствами без физической культуры".

   Нетрудно уловить мысль о том, что культурное считается здесь
внутренним, а боевое - внешним. Однако думается, нас по-прежнему смутит
понимание вэнь как физической культуры. Чтобы устранить это кажущееся
противоречие, обратимся к показательному факту. С глубокой древности
методы стрельбы из лука подразделялись на "военные" и "гражданские",
причем разнились они не в какой-то конкретной технике, не в способе
выстрела, а именно в глубине осознания самого процесса выстрела.
   Вспомним историю о чаньском патриархе Мацзу и охотнике Шигуне и их
умении выполнять "внутренний выстрел", который намного эффективнее
внешнего. Метод "военного выстрела" заключался в принятии правильной,
стабильной позиции перед выстрелом, а затем собственно меткого выстрела.
   Здесь конечной целью было точно послать стрелу в цель, что есть чисто
внешняя форма стрельбы. А вот что древний трактат "Объяснения к
иллюстрациям о способах стрельбы из лука" говорит о "гражданском выстреле":
"Его роль заключается не только в том, чтобы тренировать руки и способы
движения телом, но и в том, чтобы упражнять ци, благодаря чему можно
уяснить утонченную (сущность выстрела), которая сначала начинается с
упражнения ци, а затем проникает и в руки".

   Здесь, в этой небольшой фразе, таится ответ, что такое "вэнь -
физическая культура" для ушу, и вообще, что такое физическая культура для
традиционного Китая: укрепление физической основы через управление
пневмой-ци. А конкретные проявления - прием, выстрел из лука - есть
реализация способности мобилизовать внутреннее культурное начало вэнь в
виде концентрации ци в любой момент жизни человека.

   В момент, когда в XVII-XIX столетиях ушу расцветает во всей своей
полноте, гражданское и военное стали обозначать два уровня тренировки, то
есть тренировку внешней формы или непосредственно выполнение приема (у)
   и внутреннее искусство управления ци (вэнь) для усиления физической
основы человека. Не случайно с осознанием начала вэнь в человеке древние
тексты связывали понятие искренности или веры, вспомним хотя бы
приводившийся нами выше отрывок из Ян Чэнфу о среднем уровне достижения.
Искренность, или вера, - это именно то чувство, которое необходимо для
реализации своей внутренней "энергетической" природы. Надо быть искренним
к учителю, стилю, системе, к самому себе, к окружающему миру, к Дао, так
как искренность - начало взаимодоверия мира и человека, а следовательно, и
их окончательного слияния. Так ушу способствует реализации сложнейших
духовных понятий в человеке через внешне непритязательные формы боевой
тренировки.