Мы  на  уроке  с  Ребриковым прошли 5  вещей.  Пока  получается
плохо. Я плохо попадаю в такт. Надо дополнительно потренироваться.
Сегодня я передал Лене (концертмейстеру) еще пять произведений для
разучивания.
   Во  время занятий я все время натягивал верхнюю губу на верхние
зубы,  пытаясь  «благородно округлить»  звук.  Ребриков  постоянно
ругался и заставлял меня открывать верхние зубы, чтобы звук «летел
в зал» и не перенапрягались связки.
   05.04.97
   Мы  занимались  вдвоем  с Ребриковым. Во  время  распевания  он
сказал, что занимался сегодня с девочкой, у которой при переходе с
высокого  на низкий звук пропадало звучание. Он предложил  ей  при
этом  переходе  петь  в нос: звук пошел и на  нижних  нотах.  «Вот
постановка голоса!» – изумляясь чему-то, воскликнул Ребри­ков.
   11.04.97
   Пропевали  с  Ребриковым  арию Онегина  «Вы  мне  писали…».  Он
остановил  меня  в самом начале и сказал: «Костя!  Надо  научиться
делать  ударения, и тогда все будет хорошо!» Да, ноты – это схема,
их надо уметь по-человечески одушевлять.
   13.04.97
   Сегодня,  накануне своего 31-летия, вспоминаю рассказ Ребрикова
про Батистини: «Батистини занимался
   2  раза  в день по 25–30 минут (в 12.00 и в 18.00). Он говорил:
«Если  я  не  позанимаюсь  один день, чувствую  себя  не  в  своей
тарелке. Если я не пел три дня, я чувствую, что отстал. А  если  я
не занимался месяц, то какой же я певец?!»
   Последнее  время  я тоже стал заниматься по 2  раза  в  день  –
утром  и вечером – и ощутил заметный прогресс в усилении звучности
голоса.   Нижние   и  средние  ноты  стали  более   «твердыми»   и
«устойчивыми». Особенно помогают «блеяния» (прерывистые  гортанные
«трели»)  для низких и средних нот моего диапазона. Они  усиливают
гортань и обогащают звук высокими обертонами при нормальном пении.
Верхние  же звуки лучше всего сначала брать фальцетом (тихонечко),
а  потом  голосом (тоже тихо, только приподняв маленький язычок  и
особо не напрягаясь, постепенно раздувая звук).
   04.05.97
   4   дня  назад  у  меня  сел  голос  (перезанимался).  Ребриков
запретил петь три дня, я терпел. Сегодня попробовал. Голос звучит,
но еще есть скрипы.
   06.05.97
   Занимались  с  Леной  и  с Ребриковым.  Пели,  в  том  числе  и
серенаду  Дон  Жуана  П. И. Чайковского. Дон Жуан  там  поет:  «О,
выйди,  Нисета!  О,  выйди, Нисета, скорей  на  балкон».  Ребриков
сказал,  что  я  так пою, что Нисета не выйдет ко мне  на  балкон.
Плохо  пою. Грубо. Без страсти. «Надо извиваться и прыгать козлом,
чтобы уговорить девушку, которую жаждете…»
   18.06.97
   Сегодня  во  время занятий Сергей Яковлевич спросил  меня,  что
значит  «крыть» звук (на высоких нотах тесситуры). Я  сказал,  что
при  этом надо опустить гортань вниз, а звук будет идти как  бы  в
большей  степени  через нос. «Нет, – ответил Ребриков,  –  гортань
действительно  опускается  вниз, и тем  самым  закрывается  проход
воздуха  в  нос и уши, и весь звук идет только через  рот.  Это  и
объясняет  старый термин «крыть», а то его первородный  смысл  уже
забыли.  В  обычном  же  случае (середина диапазона)  звук  (поток
воздуха) идет всегда по трем каналам: через рот, нос и уши. Причем
высокие ноты хорошо получаются при условии, что мы «кроем» звук  и
направляем его в верх твердого неба».
   
   С.  Я.  Ребриков  считал  особенно важным  четкое  произношение
tp`g, чтобы при пении не терялся смысл произведения. Для этого  он
использовал в обучении скороговорки.
   
   – Король-орел (быстро, опираясь на «р»).
   – На дворе трава, на траве – дрова.
   –  Шли  три попа, три Прокопья попа, три Прокопьевича, говорили
про попа, про Прокопия попа, про Прокопьевича.
   –  Стоит поп на копне, колпак на попе, копна под попом, поп под
колпаком.
   –  Была  у  Фрола’, Фролу’ про Лавра’ наврала, пойду к  Лавру’,
про Фрола’ Лавру’ навру.
   – Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет.