методы практики. Ее собственные методы не составляют исключения: они для
нее - такой же точно предмет исследования, тоже организационные приемы, не
более. Так называемую "гносеологию", или философскую теорию познания,
которая стремится исследовать условия и способы познавания не как
жизненного и организационного процесса в ряду других, а отвлеченно, как
процесса, по существу отличающегося от практики, тектология, конечно,
отбрасывает, признавая это бесплодною схоластикой.
   Тектологию не следует смешивать с философией. Философия при своем
зарождении была просто совокупностью тогда еще не разъединенного по
специальностям научного знания, связанного наивными обобщающими
гипотезами. В эпоху специализации наук она является надстройкой над
научным знанием, выражающей стремление человеческой мысли к единству. Но
она тем меньше могла его достигать на деле, что сама распалась,
соответственно основному разрыву социальной жизни, на теоретическую и
практическую ветви. И та и другая коренным образом отличаются от
тектологии.
   Практическая философия имеет в виду общее моральное руководство
поведением людей. Для тектологии мораль - только предмет исследования, как
организационная форма в ряду других; моральные связи людей она
рассматривает с той же точки зрения, как связи клеток организма, частей
машины, электронов в атоме, и т. под.
   Она так же чужда морали, как математика.
   Философия теоретическая стремилась найти единство опыта, и именно в
форме какого нибудь универсального объяснения. Она хотела дать картину
мира, гармонически-целостную и во всем понятную. Ее тенденция -
созерцательная. Для тектологии единство опыта не "находится", а создается,
активно-организационным путем: "философы хотели объяснять мир", а суть
дела заключается в том, чтобы изменять его", сказал великий предшественник
организационной науки, Карл Марксметодов тектологией направлено не к созерцанию их единства, а к
практическому овладению ими.
   Философские идеи отличаются от научных тем, что не подлежат опытной
проверке; напр., "философский эксперимент" есть совершенно неестественное
сочетание понятий. Для тектологии постоянная проверка ее выводов на опыте
обязательна:
   организационные законы нужны прежде всего для того, чтобы их применять;
и тектологические эксперименты не только возможны, но, как мы видели, уже
существуют. Здесь коренное различие особенно ясно.
   В своей объединительной работе философия не раз предвосхищала широкие
научные обобщения; самый яркий пример - идея неуничтожаемости материи и
энергии. В этом смысле философия является и предтечею тектологии. Такие
философские концепции, как диалектика или как учение Спенсера об эволюции,
имеют скрытый и неосознанный, но несомненный тектологический характер.
Поскольку они будут исследованы, проверены и организационно-истолкованы,
они войдут в новую науку, а вместе с тем потеряют свой философский
характер. Вообще, по мере своего развития тектология должна делать
излишней философию и уже с самого начала стоит над нею, соединяя с ее
универсальностью научный и практический характер. Философские идеи и схемы
для тектологии - предмет исследования, как всякие иные организационные
формы опыта.
   Тектология - всеобщая естественная наука. Она еще только зарождается;
но так как ей принадлежит весь организационный опыт человечества, то ее
развитие должно стать стремительно-быстрым, революционным, как она сама
революционна по своей природе.
 
 
   Основные организационные механизмы.
 
 
   I. Механизм формирующий.
 
 
   1. Кон'югация.
 
 
   Человек в своей организующей деятельности является только учеником и
подражателем великого всеобщего организатора - природы. Поэтому методы
человеческие не могут выйти за пределы методов природы, и представляют по
отношению к ним только частные случаи. Но нам эти частные случаи,
разумеется, более близки и знакомы, и потому изучение организационных
методов приходится вести, исходя именно из них, а от них переходя уже к
более общим, и затем всеобщим путям организации в природе.
   Давно замечено и установлено, что во всей своей деятельности - в
практике и мышлении - человек только соединяет и разделяет какие-нибудь
наличные элементы.
   Процесс труда сводится к соединению разных "материалов", "орудий" труда
и "рабочей силы" и к отделению разных частей этих комплексов, в результате
чего получается организованное целое - "продукт". Соединяются усилие
работника, режущий инструмент, кусок дерева, отделяются стружки и кусочки
дерева, раз'единяется с ним инструмент, завершивший свое движение;
прилагается новое усилие к инструменту, приводящее к новому его
соприкосновению с куском дерева, и т. под.: цепь сочетаний и раз'единений,
иногда сравнительно простых, чаще очень сложных, трудно описываемых
словами, - но всегда только это, и никогда ничего такого, что не
укладывалось бы в эти понятия. И так же в области мышления.
   Усилие обобщающее связывает, об'единяет элементы или комплексы опыта,
усилие различающее обособляет их; ничего иного, выходящего за эти рамки,
здесь быть не может. Никакая логика, никакая методология не находила до
сих пор ничего третьего.
   Но дальнейшее исследование обнаруживает, что эти два акта - соединение
и разделение - играют не равную роль в деятельности человека, занимают в
ней не одинаковое место: один из них является первичным, другой -
производным, один может быть непосредственным, другой всегда бывает только
результатом.
   Предположим, что работнику надо разрезать кусок дерева на две части,
или хотя бы разломать его, вообще - разделить, так или иначе. Никакого
прямого, непосредственного акта, которым это достигалось бы, не
существует: работник непременно должен привести разделяемый предмет в
соприкосновение либо с орудием, либо с органами своего тела - акт
соединения - и приложить к этой системе определенное усилие - другой акт