в том смысле, как ингрессия и дезингрессия, которые входят в определение
всякой организации вообще, а в том, что развертываются до мирового
масштаба и захватывают все области нашего опыта.
   Это два типа, играющие исключительно большую роль в организационном
развитии; один всего более концентрирует активности, создает возможности
максимального их накопления в одной системе; другой по преимуществу
фиксирует активности, закрепляет их в данной форме, обусловливает
максимальную прочность системы. Если пользоваться обычными терминами,
расширяя, однако, их значение, то первый тип можно было бы назвать
"централистическим", второй - "скелетным". Но оба термина слишком тесно
связываются для нашего сознания с определенными социальными и
биологическими формами, которые, правда, и являются самыми характерными
представителями этих типов, однако, далеко не вполне их выражают в их
мировом масштабе. Поэтому мы введем два новых обозначения - "эгрессия" и
"дегрессия", - точнее соответствующие тектологической идее.
 
 
   1. Происхождение и развитие эгрессии.
 
 
   Пусть имеется организованная система, состоящая из нескольких
комплексов A, B, C, D... Это может быть Солнце с его планетами и их
спутниками, группа людей, сочетание понятий, образующее какую-нибудь
классификацию, и т. под. Система изменяется, сохраняя свою связь,
развивается в ту или другую сторону, путем взаимодействия со средой
благоприятной или неблагоприятной, т.-е. при условиях подбора
положительного или отрицательного. Ее комплексы изменяются во взаимной
зависимости, поскольку они остаются частями одного целого. Но степень этой
взаимной зависимости, сила влияния одного комплекса на другой бывает
различна, и притом неравномерна: со стороны, напр., комплекса А на В
влияние больше, чем обратно. Так, движение той или иной планеты в большей
мере определяется Солнцем, чем его движение этой планетою; один член
группы другому "подчиняется", или хотя бы чаще ему подражает и следует за
ним, чем тот этому, и т. под. Связь такого рода и называется "эгрессией",
т.-е., по буквальному смыслу латинского слова, "выхождением из ряда". Тот
комплекс, который имеет преобладающее влияние на другие, как Солнце в
планетной системе, руководитель в группе людей, обобщающее понятие среди
более частных, является как бы выходящим из ряда; его различие от других
есть "эгрессивная разность", а он сам по отношению к ним - "эгрессивный
центр".
   Такого рода системы и обозначаются в обычной речи, как
"централистические". Но так как нам наиболее знакомы и близки социальные
группировки этого типа, то мы и всякие иные невольно представляем по их
образцу, и даже именно в той окраске "власти - подчинения", которая
свойственна громадному большинству нынешних социальных эгрессий. Солнце
для нас как-будто властвует над планетами, мозг над частями тела, и пр.;
когда люди наблюдают жизнь пчел, муравьев, термитов, и находят в их
организации эгрессивный центр, матку, то приписывают ей какую-то власть,
что сказывается в названии "царица". Все это, конечно, произвольные и
неверные перенесения по аналогиисовершенно освобождено от них, и выражать вполне объективное, формальное
соотношение комплексов.
   Рассмотрим на нескольких типичных случаях самое происхождение эгрессии.
   В современных нам организациях людей почти всегда имеется эгрессия,
если не в форме "власти", то в виде фактического руководства. Есть,
однако, много оснований полагать, что в первобытных родовых группах и
такой эгрессии не было - систематического руководства общим трудом не
существовало: методы борьбы за жизнь были так просты и инстинктивны, что
каждый знал и умел столько же, как и другие. Зародыши руководства - акты
подражания, призыва к действию - исходили в одном случае от одного, в
другом от другого члена группы, еще не создавая устойчивых различий между
ними. Но все же однородность группы не могла быть полною: имелась
индивидуальная разница "способностей", т.-е., психо-физиологический
организованности человеческих особей; она выражалась в неодинаковой
степени инициативы, быстроты, целесообразности действий среди изменчивых
условий коллективной борьбы с природою. Тот член общины, который
превосходил в этом других, особенно часто подавал им пример или указание в
нужный момент, напр., при угрожающей опасности, или просто при общей
нерешительности.
   Эта первичная разница с течением времени увеличивалась; человек,
биологически выше организованный, усваивал лучше и полнее, чем остальные,
накопляющийся коллективный опыт, а следовательно все больше отличался от
них скоростью и успешностью ориентировки в условиях жизненной практики:
типичное возрастание тектологической разности, по закону расхождения. Оно,
большей частью, не останавливалось в общине и со смертью такого человека.
Наследственность передавала его детям, в различной степени, его
психическую гибкость, его органически-повышенный тип, тем более, что на
его же долю обыкновенно доставались наиболее здоровые и красивые жены,
способные приносить лучших детей; а поскольку отец принимал участие в
воспитании детей, для них создавалась повышенная по сравнению с прочими
возможность развития. Естественно, что из числа их, если не всегда, то в
огромном большинстве случаев, выделялся такой, который успевал за свою
жизнь еще несколько более подняться над средним уровнем своих родичей.
Таким же образом разность продолжала понемногу возрастать и в следующих
поколениях. Опыт и воля одного все более становились определяющим моментом
в практике целого коллектива: развивалась устойчивая эгрессия.
   Сокращенно, в рамках одного поколения, подобный путь развития на каждом
шагу повторяется и теперь. Его можно наблюдать в детских товарищеских
кружках, где выдвигаются вожаки; но и всякие группировки взрослых людей,
профессиональные, идейные, политические, возникающие на основе формального
равенства всех членов, чаще всего переходят затем, сознательно или
безсознательно, к типу эгрессии.
   В непрерывной цепи перехода от зародышей эгрессии к высшим ее ступеням
есть один момент, который следует отметить. Если выше организованный
комплекс обозначим A, прочие комплексы той же системы K, L, M, N..., то
при их взаимодействии влияние A на K, или на L больше, чем обратное
влияние K или L на A; но все вместе комплексы K, L, M, N..., могут
оказывать на A более значительное определяющее воздействие, чем он
оказывает на них; в нашем примере выдающийся член группы хотя и чаще дает
пример, руководящие указания каждому из остальных, чем тот ему, но в