усмотреть признаки, указывающие  на  происхождение  его  лишь  от  одной
возможной причины. Временное чередование явлений служит всегда указанием
на возможную причинную связь, но не всякое чередование явлений, хотя  бы
и правильно повторяющееся, непременно должно быть понято  как  причинная
связь. Весьма часто мы заключаем post hoc  -  ergo  propter  hoc,  таким
путем возникли все суеверия, но  здесь  же  и  правильное  указание  для
индуктивного вывода.  Ср.  Милль,  "Логика";  Каринский,  "Классификация
выводов";  Apelt,  "Theorie  der  Induction";  Lachelier,  "Theorie   de
l'induction". Э.Радлов.
   Индульгенция ближайшим  образом  означает  разрешение  от  наложенной
церковью  эпитимии.  Первоначально  церковные   наказания   состояли   в
публичном, по большей  части  годичном  покаянии,  посредством  которого
согрешивший и исключенный из общины должен был  доказать  искренность  и
твердость раскаяния. Уже на Никейском  соборе  (325)  епископы  получили
право сокращать время, назначенное для покаяния, тем отлученным, которых
чистосердечное раскаяние было доказано. Доказательством раскаяния  могли
служить добрые дела, пост, молитва, милостыня, путешествия к св.  местам
и т. д., совершенные добровольно или возложенные  раньше  за  маловажные
проступки, открытые в тайной исповеди священнику.  Этим  "добрым  делам"
приписывалось очень большое значение, в ущерб учению о божией благодати.
Оставалось   сделать   один   шаг,   чтобы   признать   "добрые    деда"
удовлетворением за совершенный грех; это и случилось в западной  церкви,
под  влиянием  германских  правовых  понятий.   По   языческо-германским
понятиям можно было причиненное комулибо зло,  даже  убийство,  искупить
возмездием  (Busse),  т.е.  добровольным  деянием,   которое   было   бы
эквивалентно  достоинству  потерпевшего   или   важности   преступления.
Пострадавшая  сторона  получала,   таким   образом,   удовлетворение   и
отказывалась от принадлежащего ей права мести. Этот гражданский правовой
обычай, перенесенный на религиозные отношения, вызвал  представление  об
удовлетворении  Бога,   как   пострадавшей   стороны.   Древнегерманские
законодательства,   оставаясь   верными   своему    гражданско-правовому
характеру, дозволяли не только перенесение наказания на другое лицо,  но
даже замену его  денежною  вирою  (Wergeld),  по  определенному  тарифу.
Церковь, сама страдавшая  внешним  формализмом  и  неспособная  изменять
грубое народное воззрение, нашла в нем опору для того, чтобы добиться по
крайней мере внешнего признания своей дисциплинарной власти.  Варварская
жестокость  обычных  в  Англии  и  других  странах  церковных  наказаний
наглядно показывали необходимость их смягчения посредством  какой-нибудь
замены. В конце VII в.  из  Англии  пошли  в  обращение  так  называемые
исповедные книги, которые рекомендовались священникам,  как  руководство
при  исповеди.  Они  заключали  в  себе  таблицу  облегчений  или  замен
церковных наказаний; напр., поста - пением  псалмов  или  милостынею,  а
также денежным пожертвованием в пользу церкви и  клириков.  Появилась  и
замена лиц при покаянии; богатый мог семилетний срок покаяния окончить в
три  дня,  наняв  соответствующее  число  людей,  которые  бы  за   него
постились. Против такого нововведения поднялся крик негодования во  всей
западной церкви: взгляд, что прощение грехов  можно  купить  за  деньги,
казался еще в IX в. настолько  богохульным,  что  многие  провинциальные
соборы предписывали сжечь исповедные книги. Но  усиливающийся  церковный
формализм и позже все  возраставшее  корыстолюбие  духовенства  обратили
злоупотребление  в  господствующий  обычай.  Пожертвования   церквам   и
монастырям, ради искупления грехов, стали обычным явлением.  Епископские
и папские грамоты щедро наделяли привилегиями  церкви,  который  всякого
жертвовавшего на их учреждение или поддержку освобождали от третьей  или
четвертой части наказания, иногда даже давали полное  очищение  от  всех
грехов.
   В  XI  в.,  при  папе  Александре  II,  впервые  появляется  название
indulgentia. Чтобы поощрить участие в крестовых походах, на  Клермонском
соборе (1095 - 1096) было объявлено крестоносцам и лицам, поддерживавшим
крестовый  поход  денежною  помощью,  полное  или   частичное   прощение
канонического и даже божьего наказания, как для них лично, так и для  их
близких родственников, живых и умерших. Такой способ  поощрения  пережил
крестовые походы. Явилась привычка легкого отношения к прощению  грехов:
его стали давать, напр., за посещение известной церкви в известные  дни,
за  слушание  проповеди;  дошло  даже  до   того,   что   за   известное
благочестивое  дело  можно  было  получить  прощение  будущих  грехов  и
помилование для  грешников,  страдающих  в  чистилище.  Частью  вопиющие
злоупотребления  в  распоряжении  индульгенциями,  частью  иерархические
интересы побудили папу Иннокентия  III  (1215)  ограничить  епископов  в
праве отпущения  грехов,  и  полное  прощение  (indulgentiae  plenariae)
перешло, мало по малу, в руки одного папы. Но за то  тем  беззастенчивее
практиковал сам Рим такой способ отпущения грехов, так что мало по  малу
он обратился в налог на христиан;  так,  напр.,  на  Нюрнбергском  сейме
(1466) было предложено отпущение грехов, чтобы добыть денег для войны  с
турками.  Схоластическая  философия  поспешила  теоретически  обосновать
право церкви на И. Утверждали, что огромные заслуги Христа, Богородицы и
святых перед Богом  образовали  неисчерпаемую  сокровищницу  добрых  дел
(opera superrogationis), которая предоставлена  в  распоряжение  церкви,
для раздачи из ее благодати достойным. Климент VI, в половине XIV стол.,
утвердил это учение, причем признал апостола Петра  и  его  наместников,
римских  епископов,  хранителями  накопленного  сокровища.  Таким  путем
злоупотребление получило еще более широкое распространение. Бесстыдство,
с которым Лев Х в 1514  и  1516  гг.,  под  предлогом  ведения  войны  с
турками, на самом же деле для постройки храма св. Петра  в  Риме  в  для
покрытия издержек своего двора, отдал на откуп И. и наложил  контрибуцию
почти на всю Европу, было  одним  из  главных  поводов  к  германской  и
швейцарской   реформации.   В   споре   Лютера   против   торговли   И.,
производившейся  преимущественно  доминиканцами,  схоластическая  теория
подверглась  всестороннему  обсуждению.  Знаменитые   тезисы,   прибитые
Лютером 31 октября 1517 г. к дверям дворцовой церкви в Виттенберге, были
направлены не против И., а против злоупотребления ими, т.е. против того,
что Лютер считал тогда только злоупотреблением. Папские И. утверждал он,
не могут простить грехи или избавить от божьей  кары,  но  могут  только
освободить от церковного наказания, наложенного по каноническому  праву,
и то только относительно живых, так как И. не в состоянии освободить  от
чистилища. Еще далее пошел Лютер в изданной вскоре "Речи об отпущении  и
благодати",  где  отвергал  схоластическое  учение  о  сатисфакции,  как
третьей части таинства покаяния, или о необходимости  искупления  грехов
"добрыми делами", чем подыскал теоретическое  основание  И.  Доминиканцы
Конрад  Вимпина  и  Сильвестр  Приериас  постарались,   напротив,   дать