систематическое изложение содержащегося в  них  учения.  В  христианской
церкви название  "отца"  усвояется,  еще  со  времен  апостолов,  вообще
пастырям церкви. В более специальном смысле название "св. отцов  церкви"
усвояется тем церковным учителям, которые  в  своих  творениях  оставили
изложение и объяснение веры христианской,  принятое  церковью  к  своему
руководству. Из ряда  "отцов  церкви"  особенно  выделяются  "вселенские
учители", имеющие наивысший личный авторитет в церкви, как оказавшие  ей
особые услуги защитою, формулированием и разъяснением догматов  веры.  В
восточной церкви такое значение усвояется св. Василию Великому, Григорию
Богослову, Иоанну Златоусту и Афанасию Александрийскому , на  Западе,  -
кроме того  Иерониму  Стридонскому,  Августину  Гиппонийскому,  Амвросию
Медиоланскому и папе Григорию Вед. Кроме того,  западная  церковь  имеет
так наз. doctores ecclesiae, к которым причисляются: Лев  Великий,  Фома
Аквинат, Бернард Клервосский (с 1830 г.), Гиларий  Пуатьерский  (с  1852
г.), Франциск Салийский (с 1875 г.).  Некоторые  богословы  ограничивают
существование в церкви "отцов церкви"  известным  периодом  времени;  на
Востоке - от начала церкви до Иоанна Дамаскина ( 754 г.), на Западе - до
Григория Великого включительно ( в 601 г.); по мнению других -  до  XIII
в. Ультрамонтанские богословы думают, что папа  во  всякое  время  может
возвести в звание отца церкви кого признает достойным. Церковь восточная
не имеет писанного канонического постановления  по  этому  предмету,  но
богословы и патрологи большею частью думают, что так как церковь  всегда
одна и та же и всегда обладает одними и теми же благодатными силами,  то
в ней во всякое  время  возможно  явление  лиц,  обладающих  дарованиями
святоотеческими и могущих быть признанными в качестве "отцов церкви", по
суду  самой  церкви.  По  этому-то  в   русской   П.,   напр.   Филарета
Черниговского ("Историческое учение  об  отцах  церкви"),  излагается  и
рассматривается учение св. Димитрия  Ростовского  и  других,  ранее  его
бывших святых иерархов, оставивших после себя писания. Нахождение в лике
канонизированных святых и согласие с учением церкви считаются на столько
необходимыми для причисления к отцам  церкви,  что  даже  такие  великие
богословы христианского  мира,  как  Климент  Александрийский,  Оригень,
Евсевий Кесарийский, Тертуллиан не признаются "отцами  церкви",  а  лишь
церковными писателями; восточная церковь  не  удостаивает  этого  титула
Иеронима и Августина,  как  не  канонизованных  ею  в  качестве  святых.
Литература П., в смысле науки, занимающейся  систематическим  изложением
учения св. отцов, обильна монографиями об отдельных св. отцах, но скудна
полными систематическими курсами, содержащими в  себе  полное  изложение
учений всех отцов церкви. Из старинных сочинений имеют доселе  некоторое
значение книги  Бонавентуры,  "De  optima  legendarum  ecclesiae  patrum
methodo"  (ХII  в.),  и  Daille,  "De  usu  Patrum"  (1618).  Лучшая  из
современных П. - "Patrologie" М„лера, "Patrologie" Альцога;  Boehringer,
"Kirchengeschichte  in  Biographien"  (1873);  Ebert,  "Geschichte   der
christl.  Catholisch.  Literatur"  (1874).  Единственная  система  П.  в
русской литературе - "историческое учение  об  отцах  церкви"  Филарета,
apxиеп. Черниговского собственно патрология, а не  П.  Более  или  менее
общий недостаток всех современных систем П. -  недостаток  генетического
метода при изложении святоотеческих учении, т.  е.  выяснения  отношения
учения  одних  к   учению   других   (напр.   западных   к   восточным),
преемственности  и  последовательности  развития  богословских  идей   и
зависимости их друг от друга чисто литературной. Каждая из известных  П.
представляет  более  механически  сбор  патристических  монографий,  чем
систему.
   Патриции (Patricii). - В Риме слово П. имело в разные эпохи различное
значение. В царский период  под  П.  подразумевались  граждане,  имевшие
отца, т. е. по рождению приобретавшие в полном  объеме  права,  которыми
обладал pater familias; а так как  patres  familiae  могли  быть  только
cives  optimo  iure,  т.  е.  не  клиенты  и  не  плебеи,  то   под   П.
подразумевались полноправные, свободно рожденные (ingenui) дети коренных
римских граждан, принадлежавших к трем исконным трибам (Ramnes, Titles и
Luceres) и разделенных на  роды  (gentes).  Как  члены  рода  и  сыновья
представителей семейств, патриции относятся к  patres  точно  также  как
dediticii, т. е. дети (потомки) покоренных, относятся к dediti; т. е.  к
самим покоренным. Таков взгляд Моммзена. По мнению  Беккера,  Чивеглера,
Ланге, Клазона, patricii - тоже самое что patres.  Виллемс  в  П.  видит
свободнорожденных  (ingenui),   потомков   ста   сенаторов   Ромула,   и
предполагает, что в ту эпоху представителей родов было сто.  Несомненно,
во всяком случае, что П. в эпоху царей обладали полным комплексом  прав,
как частных (ius connubii, cominercii, gentilitatis, patronatus), так  и
общих (ius  suffragi,  honorum,  sacrorum,  auspiciorum,  sacerdotiorum.
occupandi agrum publicum), и исполняли все функции  общественной  жизни,
религиозные и гражданские. Органом их  власти  были  куриатные  комиции.
Некоторые ученые (Беккер, Нибур, Ланге) утверждают, что эти комиции были
исключительно патрицианские; Моммзен, Зольтау и Виллемс доказывают,  что
в них участвовали и плебеи, хотя последним принадлежало одно лишь  право
- ius suffragii. Сенат состоял из одних П. Магистратуры, с которыми были
тесно связаны религиозные права, также принадлежали одним П.  Звание  П.
преобреталось или путем  рождения  (agnatio),  или  путем  натурализации
(cooptatio), т. е. дарования неримским (албанским, сабинским, этрусским)
родам прав римского патрициата. Отсюда  различие  между  чисто  римскими
патрицийскими   родами   -   Ramnes,   Tities,   Luceres   primi   -   и
натурализованными - Ramnes, Tities, Luceres secundi,  первые  назывались
gentes maiores,  вторые  -  gentes  minores  (Ланге,  согласно  древнему
преданию, считает gentes minores за плебейские роды, присоединенные  при
Тарквинии  Приске  к  числу  патрицийских).  К  числу   maiores   gentes
принадлежали, между прочим, Эмилии, Корнелии, Фабии,  Мании,  Валерии  и
др. Образование новых патрицийских  родов  имело  место  лишь  в  период
родовой общины, т. е. в дореспубликанскую эпоху; во время республики  не
было создано ни одного нового патрицийского рода. В период республики, с
размножением бесправной массы плебеев, государственно-правовой монополии
патрициев был положен  конец:  путем  долгой  и  упорной  борьбы  плебеи
добились равноправности с П. и низвели их сословие  на  степень  родовой
аристократии, сохранившей за  собою  лишь  некоторые  магистратуры  (Rex
sacrorum. Flamines maiores, Salii, Arvales, Titii' Fetiales, Interrex) и
право избирать из своей среды princeps senatus. Созданные за этот период
новые государственные органы, не смотря на стремление П. управлять ходом
государственной жизни; стали доступны, после долгой борьбы,  и  плебеям.
Полное уравнение в гражданских и административных правах произошло около
300 г. Поражение патрициата объясняется, между прочим, вымиранием многих
патрицийских родов и замкнутостью сословия. До 300 г. не было ни  одного