нойоном или тайшой, старейшины содействовали тому, что такая  подвижная,
текучая общественная группа, как У., сохраняла свою целость, представляя
собою прекрасно организованную  как  для  самозащиты,  так  и  нападения
боевую орду. В видах  большей  боевой  готовности  У.  делились  еще  на
искусственные группы - сотни, сорока и десятки,  а  для  сохранения  его
целости строго возбранялось родовичам откочевывать  в  чужие  У.  Всякий
перебежчик по строгим началам ойратства подлежал возврату в  старый  его
род, так как освященный веками обычай обязывал родовича стоять всю жизнь
на страже. своей родной ставки, своего куреня (хотона). Родовой характер
улусного устройства у монгольских патриархальных  племен  сказывается  в
трех  основных  устоях  его:  родовой  солидарности,  ответственности  и
круговой поруке. Родовая солидарность одно-улусных родовичей  выражается
в обязательном призрении бедных и взаимной помощи. По  исконным  обычаям
монголов, всякий бедняк не только находил у своих одноулусников  пищу  и
приют, но также радушный, братский приют. Богатый сосед всегда  приходил
на помощь бедному,  снабжая  его  скотом,  съестными  припасами  и  всем
нужным. Безвозмездный взаимный обмен  услуг  между  родовичами  считался
обязательным. Круговая порука и ответственность членов одного  У.  перед
членами другого вытекали из того основного начала родового быта, в  силу
которого всякий У. играл по отношению к чужому роду или У.  роль  одного
коллективного лица. За вину родовича отвечал не только виновный, но  все
родовичи  того  союза,  к  которому  он   принадлежал.   Если   виновник
какого-либо преступления не открывался, то штраф или  виру  платил  весь
род или весь У., на который падало подозрение.  Напротив,  очистительная
присяга одного или нескольких  одноулусников  совершенно  освобождала  в
некоторых случаях заподозренного родовича. Улусный  суд,  состоявший  из
правителя У. и почетных стариков, разбирал споры  между  одноулусниками;
междуродовой суд решал дела,  касавшиеся  интересов  нескольких  У.  или
родов. Древнее улусное устройство  потерпело  значительные  изменения  у
волжских калмыков в первой  половине  прошлого  столетия  (в  1834  г.).
Главнейшие из них заключаются в  том,  что  сильно  были  урезаны  права
владельцев улусов. У. были ограничены  территориально:  судебная  власть
нойонов перешла  к  суду  "зарго",  в  котором  рядом  с  депутатами  от
калмыцкого народа заседали также русские чиновники. У восточных монголов
родовая организация  У.  сохранилась  до  сих  пор  в  гораздо.  большей
чистоте.  У  бурят,  судя  по  некоторым  историческим  данным,  улусное
устройство в момент их перехода в русское подданство (в  XVII  в.)  было
совершенно тожественно с организацией  У.  у  монголов;  но  с  течением
времени бурятский  У.  теряет  свои  первоначальные  большие  размеры  и
начинает означать небольшую группу близкородственных ротонов, кочевавших
вместе. Так, в степных законах селенгинских бурят (от 1823 г.) слово  У.
употребляется в смысле стойбища или небольшой группы  юрт  или  кибиток,
составляющих только малую часть  рода.  Еще  30  -  40  лет  тому  назад
бурятский У. имел следующий внешний вид. Каждый У.  состоял  обыкновенно
из  нескольких  жерденных  загородей.  В  каждой   загороди   находилось
несколько юрт с разными пристройками. В одной из этих юрт жид старший  в
семье  бурят,  старик  со  старухой,  иногда  с  какими-нибудь  сиротами
родственниками. В другой, рядом стоявшей юрте, жил сын этого старика,  с
женой и детьми. Если у старика были еще женатые сыновья, то и они жили в
особых юртах, но в той же загороди. У  всего  этого  семейного  родового
круга пашни, покосы,  скот  были  общие.  Все  члены  загороди  работали
сообща. При всякой жаренине, при всяком сборе  гостей  все  участвовали,
как одна семья. Рядом, в другой подобной  же  изгороди,  жили  ближайшие
родственники главы  первой  группы  юрт,  напр.  его  братья  со  своими
семьями; и тут в одной общей изгороди, посредине, стояла юрта старшего в
роде, по бокам - юрты его сыновей. В  более  отдаленных  загородях  жили
дальние родственники, которые назывались соседями.  Наконец,  еще  более
отдаленные родственники  обособлялись  в  новый  У.,  имевший  такое  же
устройство. Группа подобных соседних У. составляла род,  родовую  общину
(Щапов). Внешний  вид  бурятского  У.,  таким  образом,  был  совершенно
тожествен с видом большого калмыцкого У.: разница между ними была только
в числе  кибиток  и  в  пространстве,  занимаемом  ими.  Начала  родовой
солидарности и взаимной помощи сказывались у бурят в целом ряде  обычаев
и обрядов, происхождение которых относится к глубочайшей древности, Так,
во всех улусных общинах безродные сироты и бедные ходили по  юртам,  как
по своим родным жилищам, и находили там приют и  пропитание.  Они  могли
сами, без всякого спросу, взять что увидят  в  юрте  съестного.  Если  в
какой-нибудь юрте закалывали барана, готовили жаренину, то  буряты  всех
одноулусных юрт могли, не стесняясь, идти  на  жаренину,  как  на  общую
трапезу. К общеродовым и, следовательно, улусным обязанностям  относятся
также поднесение невесте подарков, когда она  перед  свадьбой  объезжает
своих родных; уплата калыма в складчину  за  бедного  жениха;  так  наз.
"нэшвер",  заключающийся  в  том,  что  всякий  раз,  когда   кто-нибудь
устраивает у себя свадьбу, вечеринку и т. д., родственники-одноулусники,
и даже из других У., обязаны привозить с собою мясо, молочные продукты и
другие съестные припасы, служащие  серьезным  подспорьем  для  родовича,
устроившего торжество. Круговая порука и ответственность у  селенгинских
бурят долго сохранялись в виде обязанности платить  за  украденную  вещь
или скотину, если воровской след привел к У.  и  последний  не  мог  его
отвести.  Присяга   одного   или   нескольких   близких   родственников,
удостоверяющая  добросовестность  и   честность   заподозренного   лица,
освобождала его от наказания.  Таких  черт  общеродовой  солидарности  и
ответственности в бурятских У. в начале XIX в. было гораздо  больше,  но
за последнее столетие улусное устройство бурят претерпело едва ли не еще
более серьезные изменения, нежели устройство калмыков.  Главные  причины
этих изменений - смешение родов, распространение среди бурят ламаизма  с
одной стороны и  хлебопашества  с  другой.  В  направлении,  разлагавшем
древнюю  родовую  организацию  бурят,  влияли  также   правительственные
мероприятия  последних  десятилетий.  Бурятские  У.  во  многих   местах
обратились в неподвижные жилые места, с разнородным населением;  древнее
обычное  право  выходило  из  употребления  и   уступало   место   новым
правоотношениям, а вместе с тем падали и  те  устои,  которые  придавали
улусной организации такую крепость и единство. Ср.  Pallas,  "Sammlungen
der historischen  Nachrichten  uber  die  Mongolischen  Volkerschaften";
Georgi, "Reisen"; M. Kroll,  "Das  Geschlechts-  und  Familienwesen  der
Transbaikalischen    Burjaten"    ("Zeitschrift    fur    Social-    und
WirtschaftsGeschichte", 1898); Леонтович,  "Калмыцкое  право";  его  же,
"Древний     МонголоОйратский     устав     взысканий";     Голстунский,
"Монголо-Ойратский закон 1640 г."; Самоквасов, "Сборник  обычного  права
сибирских инородцев";  А.  Щапов,  "Бурятская  улусная  родовая  община"