Македонского Передняя  Азия,  а  чрез  нее  и  весь  греко-римский  мир,
сделались доступны влияниям из Индии, которая перестала быть  для  этого
мира неведомою страною и 2) что буддизм был последним  словом  восточной
"мудрости" и доныне остается самою  живучею  и  влиятельною  из  религий
Востока. Но с другой стороны исторические и доисторические корни  самого
буддизма далеко еще не вскрыты наукою. Многие ученые  не  без  основания
видят  здесь  религиозную  реакцию  со  стороны  темнокожих  до-арийских
обитателей, а этнологическая связь этих индийских племен  с  культурными
расами, издавна населявшими Нильскую долину, более чем  вероятна.  Общей
племенной почве должен  был  соответствовать  и  общий  фон  религиозных
стремлений и идей, на котором в Индии, благодаря  воздействию  арийского
гения, образовалась такая стройная и крепкая система,  как  буддизм,  но
который и в других местах оказывался не бесплодным. Так. обр. то, что  в
Г. приписывается влиянию индийских буддистов, может относиться  к  более
близкому воздействию их  африканских  родичей,  тем  более,  что  высший
расцвет Г. произошел именно в Египте. Если внешняя историческая связь Г.
специально с буддизмом сомнительна, то содержание этих учений несомненно
показывает  их  разнородность.   Помимо   различных,   чуждых   буддизму
религиозных  элементов,  Г.  вобрал  в  себя  положительные   результаты
греческой философии и в этом отношении стоит неизмеримо  выше  буддизма.
Достаточно указать на то, что  абсолютному  бытию  буддизм  дает  только
отрицательное определение Нирваны,  тогда  как  в  Г.  оно  определяется
положительно как полнота (плирома). Несомненную связь с Г. имеет другая,
ничтожная по своему распространению  сравнительно  с  буддизмом,  но  во
многих отношениях весьма любопытная религия  мандейцев  или  сабиев  (не
смешивать с сабеизмом в смысле звездопоклонства), доныне существующая  в
Месопотамии и имеющая свои священные,  древнего  происхождения,  хотя  и
дошедшие до нас в более поздней редакции  книги.  Эта  религия  возникла
незадолго до появления христианства и находится в какой-то  невыясненной
связи с проповедью св. Иоанна Крестителя;  но  догматическое  содержание
мандейских книг, насколько его можно понять, заставляет  видеть  в  этой
религии  прототип  Г.  Самое  слово  манда,  от  которого  она  получила
название, значить по-халдейски тоже, что греческое gnvsiV (знание).
   II. Основные черты Г. В  основе  этого  религиозного  движения  лежит
кажущееся примирение и воссоединение  божества  и  мира,  абсолютного  и
относительного  бытия,  бесконечного  и  конечного.  Г.  есть  кажущееся
спасение.  Гностическое  мировоззрение  выгодно   отличается   от   всей
дохристианской мудрости присутствием в нем идеи определенного и  единого
целесообразного мирового процесса;  но  исход  этого  процесса  во  всех
гностических системах лишен положительного содержания:  он  сводится,  в
сущности, к тому, что все остается  на  своем  месте,  никто  ничего  не
приобретает.  Жизнь  мира  основана  только  на   хаотическом   смешении
разнородных элементов  (sugcusiV  arcikh),  и  смысл  мирового  процесса
состоит лишь в разделении  (diakrisiV)  этих  элементов,  в  возвращении
каждого в свою сферу. Мир не спасается; спасается, т. е. возвращается  в
область  божественного,  абсолютного  бытия,  только  духовный  элемент,
присущий  некоторым  людям  (пневматикам),   изначала   и   по   природе
принадлежащим к высшей сфере. Он возвращается туда из мирового  смешения
цел и невредим, но без  всякой  добычи.  Ничто  из  низшего  в  мире  не
возвышается, ничто темное  не  просветляется,  плотское  и  душевное  не
одухотворяется. У гениальнейшего из гностиков, Валентина,  есть  зачатки
лучшего миросозерцания, но оставшиеся без развития и  влияния  на  общий
характер системы. Наиболее трезвый философский ум между ними - Василид -
отчетливо выражает и подчеркивает ту мысль, что стремление к  возвышению
и расширению своего бытия есть лишь причина зла  и  беспорядка,  а  цель
мирового процесса и истинное благо всех существ  состоит  в  том,  чтобы
каждое знало  исключительно  только  себя  и  свою  сферу,  без  всякого
помышления и понятия о чем-нибудь высшем.
   С этою основною ограниченностью Г. логически  связаны  и  все  прочие
главные особенности этого учения. Вообще гностические идеи, несмотря  на
свою фактическую и мифологическую оболочку, по  содержанию  своему  суть
плод более аналитической,  нежели  синтетической  работы  ума.  Гностики
разделяют или оставляют  разделенным  все  то,  что  в  христианстве  (а
отчасти и в неоплатонизме) является единым  или  соединенным.  Так  идея
единосущной   Троицы    распадается    у    гностиков    на    множество
гипостазированных  абстракций,   которым   приписывается   неравномерное
отношение к абсолютному первоначалу.  Далее,  все  гностические  системы
отвергают самый корень общения между абсолютным и относительным  бытием,
отделяя непроходимою пропастью  верховное  Божество  от  Творца  неба  и
земли. Этому разделению  первоначала  мира  соответствует  и  разделение
Спасителя. Единого  истинного  Богочеловека,  соединившего  в  себе  всю
полноту абсолютного и относительного бытия, Г. не признает: он допускает
только Бога, казавшегося человеком, и человека, казавшегося  Богом.  Это
учение о призрачном богочеловеке, или докетизм, так  же  характерно  для
гностической христологии, как разделение  между  верховным  Божеством  и
творцом мира - для Г. теологии. Призрачному  спасителю  соответствует  и
призрачное спасение. Мир не  только  ничего  не  приобретает,  благодаря
пришествию Христа, а  напротив,  теряет,  лишаясь  того  пневматического
семени,  которое  случайно  в  него  попало  и  после  Христова  явления
извлекается из него.  Г.  не  знает  "нового  неба  и  новой  земли";  с
выделением высшего духовного элемента мир навеки  утверждается  в  своей
конечности  и  отдельности  от  Божества.  С  единством  Бога  и  Христа
отрицается в Г. и единство человечества. Род людской состоит из трех, по
природе безусловно разделенных, классов: материальных людей,  погибающих
с  сатаною  -  душевных  праведников,  пребывающих  навеки  в  низменном
самодовольстве, под  властью  слепого  и  ограниченного  Димиурга,  -  и
духовных или гностиков, восходящих в сферу абсолютного бытия. Но  и  эти
от природы привилегированные избранники ничего не выигрывают  чрез  дело
спасения, ибо они входят в божественную  плирому  не  в  полноте  своего
человеческого существа, с душой и телом, а только в своем пневматическом
элементе, который и без того принадлежал к высшей сфере.
   Наконец, в области практической неизбежным последствием  безусловного
разделения между божественным и мирским, духовным  и  плотским  являются
два противоположные направления, одинаково оправдываемые Г. : если плоть
безусловно чужда духу, то нужно или совсем  от  ее  отрешиться,  или  же
предоставить ей полную волю, так как она ни  в  каком  случае  не  может
повредить недоступному для нее пневматическому элементу. Первое из  этих
направлений - аскетизм - более прилично для людей душевных, а  второе  -
нравственная распущенность - более подобает  совершенным  гностикам  или
людям духовным. Впрочем, этот принцип  не  всеми  сектами  проводился  с