человека.  К  счастью   для   людей,   разумные   драконы   были   искусными
врачевателями, экспериментаторами и  учителями.  Нашим  далеким  предкам  не
слишком долго пришлось пробыть в шкуре подопытного  кролика  и  не  довелось
испробовать ни обжигающего прикосновения скальпеля, ни мучительных пересадок
и удалений. Две-три дозы направленного облучения - и  спустя  месяц  человек
превращался в могучего исполина. Несколько глотков  таинственного  снадобья,
которое воздействовало на память - и человеческий мозг становился  способным
к впитыванию необъятной информации и мог на основе полученных знаний  быстро
и плодотворно решить задачу  любой  сложности.  А  безболезненно  вживленный
электрод  обеспечивал  улавливание  сигналов,  посланных  с  какого   угодно
расстояния. Так некоторые избранники становились Богами.
   Небольшие, хорошо подготовленные и обученные отряды  спасателей  со  всем
необходимым снаряжением забрасывались в центры наиболее  крупных  и  опасных
ледников. По всей планете развернулось планомерное изучение движения льдов и
кропотливая подготовка к смертельной схватке с  последней  четвертой  волной
оледенения. Делалась последняя  ставка...  Цивилизация  змееящеров  медленно
теряла силы. Все ощутимей и заметней становились потери в неравной борьбе  с
тупой и  безжалостной  стихией.  Три  раза  отступали  льды,  и  всякий  раз
казалось, что они сломлены и отброшены  навсегда.  Но  по  прошествии  сотен
тысячелетий ледник, воскресший и окрепший, возвращался назад. Не хватало  ни
тепла разогретой Земли, ни энергии Солнца, ни  всей  мудрости  змиев,  чтобы
воспрепятствовать новому оледенению, которое  было  связано  с  циклическими
закономерностями, происходившими не на планете, а в глубинах галактики.
   Могущество цивилизации мудрых драконов не распространялось столь  далеко.
Возвращение мертвенного дыхания холодов было неизбежным и  непредотвратимым.
Змееящеры принуждены были покорно  ждать  начала  космической  катастрофы  и
ожесточенно бороться уже с порожденными следствиями, а не с порождавшими  ее
причинами. И чем упорнее разыгрывалась битва, тем невосполнимей  становились
потери.
   На сей раз на  Земле  подготавливалось  настоящее  светопреставление.  Не
один, а сразу несколько сот взрывов  должны  были  одновременно  всколыхнуть
планету и выворотить ее из оси, а испепеляющее  пламя,  смешанное  с  водами
океанов, - смести с лица Земли белые язвы оледенений.  Змееящеры  не  желали
гибели ни разумного, ни живого. Они известили человечество о грядущей  беде.
И люди, в чьей  памяти  не  изгладились  воспоминания  о  минувших  потопах,
обезумев от страха и ужаса, бросились собирать скарб  и  пожитки.  Плачем  и
стенаниями огласилась земля. Вереницы беженцев - семья  за  семьей,  род  за
родом, племя за племенем - потянулись  в  горы.  Там,  на  склонах  хребтов,
пускали они стада, разбивали бивуаки,  и  вскоре  засветились  остроконечные
вершины гор от огней ночных костров. А тех, кого не  успели  предупредить  о
грозящей смерти, настиг в урочный час яростный вал океана...
   Вспыхнуло небо бледно-огиенным заревом и занялось  сполохами  невиданного
пожара.  Как  разбитое  зеркало,  разлетелись  на  мелкие  куски  Арктида  и
Антарктида. Земля на миг застыла, потом затряслась и  вдруг  начала  уходить
из-под ног. Континенты дрогнули, беспомощно зашатались и очумело  попятились
от разверзнутой бездны океана, который вздыбился  до  небес  тысячеметровыми
стенами  всплесков.  Среди  огненных  протуберанцев  заплясала   Луна.   Все
смешалось - вода и суша. Планета, готовая, казалось, вот-вот рассыпаться  на
части, заметалась с отчаянием смертельно раненого зверя. От полюса к  полюсу
заходили километровые волны, играючи перекатываясь через материки.
   Море горело. Пылающие языки волн бились о  подножья  вершин  -  последних
островков суши, ставших убежищем для людей. Вода была всюду. С неба  хлестал
непрерывный бушующий ливень, смывая обессиленных  людей  в  ревущие  соляные
пропасти. Бездонные водовороты глотали и плавили тысяче- тонные айсберги.  В
первозданном  хаосе  океана  метались  обезумевшие  стада  китов,   носились
бездыханные трупы слонов и мамонтов. Изредка на поверхности мелькала  голова
израненного дракона, но вопль гибнущих людей гнал  назад  в  пучину  творцов
ужасной мировой катастрофы.
   Джинн, вызволенный из бутылки, обрушился на  самих  заклинателей.  Стихия
торжествовала. Битва с ней была проиграна. Но то было только начало конца. В
надежде обмануть смерть змееящеры сделали последнюю  ставку  на  бессмертие.
Увы, необратимые законы эволюции оказались еще более  жестокими,  чем  тупая
озлобленность ледников. Теперь цивилизации  змееящеров  угрожала  не  просто
гибель, но и деградация..."

   Одряхлевший Печальный Дракон из моего  юношеского  романа  завершил  свой
тысячелетний  жизненный  путь  в  глубокой  памирской  пещере.   Большинство
мифологических драконов также связаны либо  с  Подземным  царством,  либо  с
недоступными  убежищами  в  горах.  Даже  знаменитый  русский  Змей  Горыныч
(рис.179) имеет соответствующее прозвище (или отчество?). Но  как  сопряжены
драконы  с  Севером?  Уже  в  Прологе  было   выяснено,   что   в   условиях
светопреставления (то есть смещения земной  оси  или  и  вовсе  планетарного
"кувырка") понятие "север" более чем относительно.  Кроме  того,  во  многих
древних  мифах  мировой  катаклизм,  влекущий  за  собой  всемирный   потоп,
однозначно связывается с каким-нибудь драконом, возведенным к тому же в ранг
Космического. Таков  и  самый  известный  северный  дракон  -  скандинавский
‚рмунганд, нередко изображавшийся на щитах викингов. С ним, а также с другим
северным змеем - Нидх„ггом, -  скальды  связывали  все  прошлые  и  грядущие
мировые катастрофы (рис.180):

   Вот прилетает
   Черный дракон,
   сверкающий змей
   с Темных Вершин;
   Нидх„гг несет,
   над полем летя,
   под крыльями трупы -
   пора ей [прорицательнице. - В.Д.]
   исчезнуть.

   Этими словами в  "Старшей  Эдде"  и  заканчивается  "Прорицание  в„львы",
предвещающее апокалипсическую кончину мира. Космический  дракон  -  типичный
провозвестник беды: согласно мифологическим представлениям  многих  народов,
именно  он  проглатывает  небесные  светила  во  время  солнечных  и  лунных
затмений. Естественен однако вопрос: откуда в  северной  мифологии  возникли
представления о драконе, если змеи,  как  известно,  на  Крайнем  Севере  не
водятся. Не водятся - это уж точно. Но зато здесь есть феномен почище  любой
ползучей твари. Он-то наверняка и стал прообразом Небесно-Космического змея.
Понятно, что речь идет о полярном сиянии: серпантин из мерцающих сполохов  в
ночном небе создают реальную картину огромной огненной змеюки.