"Древней российской истории..." (хотя и создан был почти на два
десятилетия раньше). Однако оба русских ученых независимо  друг
от  друга  отстаивали одну и ту же мысль: корни русского народа
уходят в глубины тысячелетий  и  затрагивают  этносы,  издревле
заселявшие  север  Евразии  и  известные  под  разными  именами
античным и иным авторам (к последним можно отнести составителей
библейских  книг,  арабских,  персидских,  китайских  и  других
хронистов).
     Татищев  напрямую вел родословную славян (а следовательно,
и русских) от  скифов,  по  современным  данным  появившихся  в
Причерноморье  ориентировочно  в  VII веке до н.э., ареал же их
расселения распространял далеко на Север  и  в  Сибирь,  именуя
наших  далеких  северных  прапредков скифами [г]иперборейскими.
Праотцом  славян  и  русских,  исходя  из  данных  вавилонского
летописца  Бероса,  Иосифа  Флавия  и  более  поздних историков
вплоть до анонимного  автора  "Синопсиса"  XVII  века,  Татищев
считал  Мосоха  --  шестого  сына  библейского Яфета (Иафета) и
внука легендарного Ноя. А.И.Асов удачно объясняет происхождение
имени Моск от протославянского и древнерусского слова "мозг": в
устной речи две последние согласные становятся глухими,  и  все
слово  звучит  как "моск". От имени Мосоха (Моска) впоследствии
образовались наименования: Москва  --  сначала  река,  затем  и
город на ней, Московия, московиты, москвитяне, москвичи... Яфет
(Иафет)  же, сын Ноя, по мнению многих, тождественен греческому
титану Япету (Иапету), отцу Прометея, жившему, как и все другие
титаны (после поражения от Олимпийцев и временного  низвержения
в  Тартар), на Островах Блаженных, на самом краю Земли, то есть
на Крайнем Севере -- в Гиперборее (о чем речь пойдет впереди).
     Родословная потомков Ноя и основанные на ней легенды  были
когда-то  чрезвычайно  популярны  на  Руси2 и породили вереницу
апокрифических  сочинений.  Насчитывается  около  ста   списков
подобных  "повестей" -- преимущественно ХVII века; некоторые из
них полностью вошли  в  хронографы  и  летописцы  (например,  в
"Мазуринский   летописец").   Публикация  данных  произведений,
исключительно  важных  для  понимания  русской  предыстории   и
становления  национального  самосознания,  прекратилась  еще  в
прошлом веке. Современные ученые вообще  считают  их  продуктом
чистого  сочинительства.  Сидел  якобы  некто  (и  откуда такой
прозорливец взялся?), глядел  в  потолок  и  от  нечего  делать
сочинял,  что  в  голову придет, а другие потом у него списали.
Так ведь получается? Но нет!  Безымянные  авторы,  вне  всякого
сомнения,  опирались  на  какие-то не дошедшие до нас источники
(если не  письменные,  то  устные).  Следовательно,  ядро  этих
повестей   опирается   на   действительную   историю,   хотя  и
закодированную в виде образов дописьменного творчества народных
масс.
     Историки-снобы подчеркнуто высокомерно  и  чуть  ли  не  с
брезгливостью  относятся  к  попыткам  свести  генезис  древних
народов  к  отдельно  взятым   предкам   или   родоначальникам,
рассматривая   это   исключительно   как  акт  мифопоэтического
творчества.  Но  факты  говорят  о  другом.   Никто   ведь   не
усматривает  ничего  крамольного  в  высказываниях  типа: "Иван
Грозный  взял  Казань";  "Петр  Великий  построил   Петербург";
"Суворов  перешел  через Альпы"; "Кутузов разгромил Наполеона".
Каждому ясно: хотя речь идет о событиях, связанных  с  деяниями
больших масс людей, символизируют их в каждом конкретном случае
отдельные личности. Так было в прошлом, так будет всегда. Кроме
того,  родословие  во  все  времена начиналось с какой-то точки
отсчета, и к ней всегда привязывалось конкретное лицо --  пусть
даже легендарное.
     Татищев  не  был  одиночкой  в  изучении древнейших корней
русского племени.  Не  менее  скрупулезно  и  панорамно  данная
проблема      проанализирована     Василием     Кирилловичем
Тредиаковским (1703 -- 1769) в обширном историческом  труде
с  подробным,  в духе XVIII века, названием: "Три рассуждения о
трех главнейших древностях российских, а именно: I о первенстве
словенского языка над тевтоническим, II о первоначалии  россов,
III  о  варягах-руссах, словенского звания, рода и языка" (СПб,
1773). В этом незаслуженно забытом трактате  только  вопросу  о
Мосохе  (Мосхе) как прапредке московитов-москвичей посвящено не
менее двух десятков страниц.  Вывод  таков:  "...Рос-Мосх  есть
праотец  как россов, так и мосхов... Рос-Мосх есть едина особа,
и, следовательно, россы и мосхи  суть  един  народ,  но  разные
поколения...  Рос  есть  собственное,  а  не нарицательное и не
прилагательное имя, и есть предимение Мосхово"3.
     Тредиаковский, как никто другой, имел право  на  вдумчивый
историко-лингвистический      и      этимологический     анализ
вышеочерченных  проблем.  Всесторонне  образованный  ученый   и
литератор,     обучавшийся     не     только    в    московской
Славяно-греко-латинской  академии,  но  также  в  университетах
Голландии  и  парижской  Сорбонне,  свободно  владевший многими
древними и новыми языками, работавший штатным переводчиком  при
Академии  наук  в Санкт-Петербурге и утвержденный академиком по
латинскому и русскому красноречию, -- выдающийся  отечественный
просветитель  стоял  вместе  с  Ломоносовым  у  истоков русской
грамматики и стихосложения  и  явился  достойным  продолжателем
Татищева в области русской истории.
     Помимо  завидной  эрудиции,  Тредиаковский  обладал редким
даром, присущим ему как поэту, -- чувством языка и  интуитивным
пониманием     глубинного    смысла    слов,    что    неведомо
ученому-педанту. Так, он решительно поддержал и развил  мнение,
упомянутое   еще   у  Татищева,  о  русскости  древнегреческого
наименования  "скифы".  В  соответствии  с  нормами   греческой
фонетики  эта слово произносится, как "скит[ф]ы". Второй слог в
греческом написании слова "скифы" начинается с "теты"  --  Q  в
русском  озвучивании  она произносится и как "ф", и как "т", --
причем в течение  времени  произношение  звука  менялось.  Так,
заимствованное из древнегреческого языка слово "театр" до XVIII
века  звучало  как  "феатр", а слово "теогония" ("происхождение
Богов") еще недавно писалось "феогония". Отсюда же  расщепление