Защитники Парижа расположились следующим образом: справа занимали
они  Бельвиль,  Менильмонтан,  Бютшомон  и Венсенский  замок;  их
средина  расположена  была  за  каналом Уркским,  имея  за  собою
Монмартр, который  весьма б  был страшен, если б  был укреплен; а
левое крыло  их простиралось  до Нельи. Весь этот  строй имел вид
выгнутой Дуги.

                                29

Распоряжение  союзников  было следующее:  армия силезская  должна
была идти справа чрез  Сент-Денис к Монмартру; гвардия российская
и прусская, под начальством графа Милорадовича, занимали средину,
двинувшись  от   Бонди  к  Пантеню;   генерал  Раевский  управлял
нападениями на Бельвиль; а  принц Виртембергский, на левом крыле,
должен был занять Венсен и наблюдать за Шарантоном. Генерал Сакен
и баварцы оставлены в Мо, чтобы противустать Наполеону, если б он
вздумал воротиться к Парижу.

                                30
                          Бой при Париже

Между  5 и  6 часом  утра раздалась  пушечная пальба,  и сражение
загорелось. На  твердые позиции: Бельвиль,  Ромен-виль и Бютшомон
напали   прежде  всего.   Генерал   Раевский  выбил   из  Пантеня
неприятелей штыками.  Другие высоты старались обходить. Множество
стрелков распущено  было по  садам и перелескам.  Ружейная пальба
гремела беспрерывно.  Но Блюхер  и принц Виртембергский  не могли
так скоро, по назначению своему, справа и слева, прийти. Одним же
войскам  Раевского,  начавшим  сражение,  поддерживать  его  было
тяжело. Наполеон мог поспешно возвратиться и внезапно загреметь в
тылу.  Париж, услыша  гром его,  стал бы защищаться  до последней
невозможности, и  тогда союзники, на краю  желаний своих, увидели
бы  себя в  положении крайне  невыгодном. Одна минута  могла дать
крутой  оборот  делам; но  генерал  граф Барклай-де-Толли  сделал
решительное соображение, пустил лучшие  резервные войска в дело -
и дело взяло счастливый  ход. Граф Милорадович ввел все гвардии в
огонь  и  управлял движениями  оных.  Тут  напрасно уже  старался
неприятель,    с   отчаянною    храбростью,    лишить   союзников
приобретенных ими  выгод: все его усилия  обращались в ничто. Это
взаимное борение  продолжалось большую половину  дня, но прибытие
силезской армии решило судьбу битвы. Корпус графа Ланжерона пошел
прямо  на Монмартр,  а  Клейст и  Йорк устремились  в  Лавильет и
прочие в  той стороне  лежащие места. Граф  Милорадович сам повел
всех  гренадеров на  приступ в  Бельвиль -  и грозная  высота сия
покорилась. Генералы  граф Ламберт,  Воронцов, Паскевич, Ермолов,
Чеглоков и прочие по грудам неприятельских тел взвели войска свои
на  высоты,  облитые  кровью, и  гордый  Париж,  со всеми  своими
замками,  храмами, дворцами,  палатами  и садами,  на необозримом
пространстве лежащий, представился глазам удивленных победителей.
Гром  битвы  и  общее  "ура!"  всех  соединенных войск  наполнили
окрестности бранною  грозою и шумом, которого  они с самых давних
времен  не   слыхали.  Множество   пушек  взлетело  на   холмы  и
направилось прямо на столицу. Огненная буря готова была понестись
на  разрушение  сомнением   и  ужасом  волнуемого  града.  Ударил
последний  час, и острый  меч вознесся  над главою его...  Но при
грозном  течении гремящих  строев, в  дыму и в  пламени жестокого
боя,  когда  ничего не  слышно  было,  кроме громких  восклицаний
победителей   и   глухого   стона   побежденных,  вдруг   настала
торжественная  минута  глубокой  тишины: страждущее  человечество
возвысило  голос свой.  Сей голос  достиг до  сердца управлявшего
судьбою браней государя и подвигнул его к милосердию. Александр I
изрек  великое слово  благости  -  помилование! И  тысячи храбрых
опустили оружие - и Париж спасен!!!

                                31

Знаменитое сражение при  Париже и счастливейшие последствия оного
уже довольно известны по  множеству сделанных о них описаний; а я
крайне  несовершенную  картину  мою  окончу  последними  чертами,
означающими отчасти дух жителей Парижа в роковой для них день. 1)
Один капитан, смело ведя роту из города в Бельвиль, вдруг узнает,
что  перемирие   положило  конец  войне.   С  чувством  глубокого
прискорбия  вонзает он  шпагу  в землю  и, сказав:  "Солдаты! Нам
нельзя  уже сражаться  за отечество,  так будем плакать  о нем!",
закрывает лицо руками и плачет. 2) Ученики Политехнической школы,
не имевшие еще, по молодости лет, довольно сил управлять оружием,
с большою храбростью защищали  мост в Шарантоне. 3) Когда русские
входили  в Бельвиль,  один  шестидесятилетний старик  до тех  пор
стрелял и бросался на гренадер с ножом, не приемля пощады, покуда
не  упал мертв  к ногам  их. На  другой день  пришло на  то место
большое  семейство оплакать  и похоронить  убитого[7этих   примеров,    чтоб   опровергнуть   клевету,   впоследствии
сплетенную,  что  будто  Париж  уловлен  хитростью  и,  не  желая
защищаться, покорил себя добровольно.

Нет!  Он  защищался  -  и побежден!..  Русские  покорили  столицу
Франции мужеством, а удивили  ее великодушием. Никто не отнимет у
них славы, победы и славы, добродетели!

                                           Шалон-на-Марне, 2 июня

Скучная  квартира и  скучное  положение наше  вдруг переменилось.
Брат пошел  к коменданту  и узнал в нем  совоспитанника своего по
Морскому корпусу  Н. Ногаткина. Этот  прелюбезный молодой человек
всеми  здесь любим  и уважаем.  Нам отвели прекрасную  квартиру у
предоброго хозяина, начальника  здешних почт, господина Дюленя. С
удовольствием  записываю  имя  его:  оно сохранится  не  в  одной
записной книжке, но в сердце и в памяти моей. Он принял, обласкал
и угостил нас так, как будто самый добрый саксонец. Во Франции не
имели мы вовсе такого приему.