Микеланджелова...

Подивитесь  искусству,  с  каким  Гвидо-Рениева кисть  изобразила
здесь  страждущего, истомленного  и терниями  увенчанного Христа.
Как истерзали  его мучители!  Он весь изранен, но  кровь не течет
уже  более из его  ран: она  запеклась на них  багровыми пятнами.
Кажется, что  он и страдать перестал, а  смотрит только на небо в
каком-то   болезненном   оцепенении.  Заметьте,   как  кожа,   от
чрезвычайного  расслабления, опустилась  на руках  его и  лежит в
длинных,  бледных  морщинах.  Взгляд  на этого  Христа  Спасителя
подвигнет  вас к  ужасу, к  жалости о  нем и  удивлению искусству
великого художника.

Но хотите ль, наконец, видеть совершенную красоту - совершенную в
полном смысле сего слова?  Не ту, которая блестит в шумных кругах
большого  света, водит  за собою  толпы любовников и,  гоняясь за
наслаждениями,  предается  вихрям  страстей  и  забав,  блестя  и
исчезая,  как  светлое  воздушное  явление. Нет!  Эта  прелестная
красавица убегает  света, постигнув  на заре жизни  всю суетность
его.  Ни  сладкий  голос  лести, ни  пышный  блеск  мира, ни  шум
страстей   не  достигают   глубокого  ее  уединения.   Далеко  от
обольщений, приманок и сетей,  живет она одна с богом, природою и
собою.  Какое  безмятежное спокойствие  запечатлено  в чертах  ее
лица!.. Кажется, что уединение угасило в ней пламя всех страстей.
Мягкие златые  волосы, сплетаясь  с голубым покрывалом,  лежат на
белой груди ее, в которой покоится ангельское сердце. Теперь, как
видите,  отдыхает   она  на   мягкой  мураве  у   чистого  ручья,
услаждающего  слух   ее  стройным  журчанием.  Прекрасная  рощица
склоняет  над  нею  свежесть  теней  своих: она  держит  книгу  и
прелестно читает.  Она задумалась  - эта задумчивость  придает ей
новую  неизъяснимо-очаровательную красоту.  Кто ж  эта прелестная
дочь пустыни? Это Корреджиева "Магдалина". "Но это, что вы видите
здесь,   самое   слабое  подражание;   а   подлинник,  вместе   с
Корреджиевою  "Ночью", увезен  от французов  в Кенигштейн"  - так
сказал  нам  надзиратель.  Чтоб  заставить ценить  подлинник  сей
картины, то  для знатоков довольно сказать,  что она Корреджиева;
чтоб  привести каждого,  кто  б он  ни был,  в  восторг, довольно
показать  ее;  а  чтоб заставить  удивляться  ей  и самых  скупых
богачей-невежд,  то стоит  только объявить  им, что за  эту очень
маленькую картинку заплачено  13 000 полновесных червонцев: почти
150 000 наших рублей!

                    Галерея статуй в Дрездене

Галерея  статуй  в Дрездене  далеко  не подходит  к картинной:  в
последней  подлинники,  в  первой  только подражания.  Есть  тут,
правда, группа  Лаокоонова и  Венера Медицис, но  не те, которыми
восхищался Дюпати. Венера, однако ж, прелестна и не в подлиннике:
здесь  видим  ее  тень;   но  и  тень  красоты  прекрасна!  Какая
стройность!  Какая улыбка!  В каком сладострастном  положении она
стоит!.. Осязая статую, вы можете ощупать все выпуклости, которые
должны быть  на теле  прекрасной женщины и  которых глазами никак
нельзя отличить. Эта Венера, кажется, стыдится; но стыдливость ее
не есть  стыдливость невинной Дианы.  Венера Медицейская стыдится
для  того, чтоб  привлечь более  на себя  взоров; отворачивается,
чтоб  показаться  невинною; торопится  будто  закрыть одну  часть
тела, с тем чтоб  больше обнажить другую. Это хитрая прелестница,
обвораживающая взоры и воспаляющая чувства.

Галерея сия, по расположению своему, не совсем выгодна, при том и
статуи не  содержат в чистоте: густая  пыль затмевает их белизну.

                   Оружейная палата в Дрездене

Тридцать  комнат наполнены  оружием всех  времен и  всех народов,
начиная  от первого  пистолета, изобретенного Шварцом,  до оружия
нашего времени. Здесь увидите вы также и конские уборы. Некоторые
из них  очень богаты,  ибо украшены дорогими  каменьями, бисером,
жемчугом и  проч. Всего любопытнее рыцари  с их бронями. Поверите
ли, что были люди, которые носили на себе латы в 150 и 200 фунтов
и в  пять аршин  длиною перья на шишаках.  Один саксонский герцог
носил вседневно  вместо бумажного  колпака железный в  20 фунтов.
Нам, питомцам неги, кажется это теперь невероятным, баснословным;
но  я   видел  в  Дрезденском   собрании  естественных  редкостей
принадлежавшие драбантам[3]  герцога Августа второй руки, которые
путают своею  величиною, - после этого  начинаю верить, что можно
носить на  себе 200 фунтов железа.  Чтоб увидеть рыцарей в полном
их облачении  и со всеми причудами, то  войдите в ту комнату, где
представлен   поединок   Августа   I   Саксонского  и   Альбрехта
Австрийского.    Оба,    обремененные   200-фунтовыми    бронями,
пятиаршинными перьями, с трехсаженными копьями, с головы до ног в
черном, выезжают  на смертный  бой. И сии  богатыри, сии железные
люди умели любить и  быть нежными! Тут есть множество разновидных
щитов,  из которых  на каждом  надписи в  честь любви  и красоты.

            Собрание естественных редкостей в Дрездене

Вот  место,  в  которое  вхожу  с  благоговением.  Здесь  собраны
неисчислимые  чудеса природы.  Моря Европы, пустыня  Африки, леса
Америки  выслали сюда  все, что  имели редкого. Все,  что открыто
великим Линнеем, описано красноречивым Бюффоном и созерцаемо было
глубокомысленным  Боннетом, представляется  здесь глазам.  В роде
пернатых  можете  вы здесь  видеть  всех,  начиная от  прелестной
крошечки  колибри, которая  едва  ли больше  пчелы, до  огромного
страуса, бывающего ростом выше  лошади. Подле каждой птицы видите
гнезда и яйца ее.  В роде животных можете видеть всю цепь оных от
горностая   до   слона.  Галерея,   имеющая  сии   драгоценности,
пространна и  светла. Сто  огромных шкапов не вмещают  еще в себе
всех   редкостей.  Я   видел   здесь  вторую   природу  во   всей
разнообразности  и пестроте  ее. Не  имев более часу  времени для