и пехота, в три разные дня имели три торжественных входа в город.
Сам  генерал Милорадович  каждый  раз выезжал  навстречу войскам,
сопровождаемый блестящим  и многочисленным конвоем. Жители бегали
толпами  и  кричали:  "Ура!"  Сие троекратное  прохождение  войск
показало  авангард наш  весьма многочисленным.  Но в  самом деле,
дух, бодрость  я свежесть войск не  заменяют ли многочисленность?

Известный  прусский  генерал Блюхер,  генерал  Витгенштейн и  все
партизаны наши  сосредоточиваются за Эльбою.  Наш авангард займет
Фрейберг и  Хемниц. Наполеон уже опять  при своих войсках - скоро
может дойти до дела.  Но покуда услышим вблизи рев смерти и свист
пуль,  сходим   в  великолепную  католическую  церковь  послушать
превосходной   музыки    -   сегодня    их   страстная   суббота.

                           Оратория[5]

Оратория  была  торжественна.  Превосходный  певец  и  более  ста
музыкантов составляли  величественный оркестр. Пение удивительно,
музыка прекрасна. Много было звуков знакомых, но некоторые совсем
новые.  Они уносили  с собою  дух мой  к небесам, погружали  ум в
какую-то  уныло-сладостную мечтательность  и  заставляли забывать
все   земное.  Есть   нечто  очаровательное,   нечто  неизъяснимо
утешительное для человека в  поэзии, живописи и музыке. Поражаясь
великолепным и разнообразным слиянием звуков, то треск громов, то
воздыхание зефиров выражающих, я  очень ясно понимаю, как Тимотей
двигал чувствами завоевателя, которого не смягчали смертные стоны
целых  народов.  Начинаю даже  верить,  что  американский змей  и
африканская гиена могут умягчаться музыкою.

                                               10 апреля. Дрезден

Все войска  авангарда уже пошли к  Хемницу. Генерал Милорадович и
мы все спешим вслед  за ними. Завтра, или через два дня, прибудет
сюда сам государь с  главною армиею. И Светлейший Князь, если ему
сделается легче,  не умедлит обрадовать народ  и войско прибытием
своим сюда же.

Я  сейчас  от  генерала.  У  него завтракал  министр  Балашов.  В
разговорах  о разных  заведениях, свойствах  и обычаях  немцев он
сделал  весьма   остроумное  замечание  о   медлительности  их  в
умственных  соображениях.  "Войдите в  лавку  к немецкому  купцу,
прекрасно  одетому  и воспитанному  в каком-нибудь  университете;
возьмите  у него  разных товаров  на сто талеров;  велите сделать
счет, и ему нужно четверть, а иногда и полчаса для вычисления: он
считает  и  пересчитывает,  тогда  как  русский  бородач  поводит
перстами  по  счетам  и  в пять  минут  скажет  вам, сколько  ему
следует".    Нет    ничего    справедливее   такого    замечания.

Невольно  отдашь справедливость  и тому,  кто сделал  его. Всякий
русский  душевно порадуется,  что министр  его отечества  с таким
вниманием всматривается в нравы, обычаи, образ жизни и учреждения
чуждых народов, замечая все могущее быть полезным для своего. Бог
одарил  русских острым  умом, а  Россию всеми дарами  своими. Она
должна быть счастлива!

                                                14 апреля. Хемниц

Из  Дрездена  ехали  мы  чрез  Герцогс-Вальд,  Фрейберг,  Одеран,
Хемниц.  Фрейберг, кроме  бывшего при  нем сражения  в Семилетнюю
войну,  достопамятен  еще славными  рудокопами. Горное  искусство
доведено  там до  высшей  степени. Профессора  преподают науку  о
ископании руд. Из разных частей света приезжают ей учиться. Здесь
целый горный  народ. Шесть тысяч человек  беспрестанно роются под
землею. Дети наследуют отцам  в их искусстве и в их болезнях, ибо
всякий горный  работник -  бергман - в тридцать  лет получает уже
горную   чахотку.  Это   доказывает,   что  для   блага  человека
несравненно  полезнее   обрабатывать  поверхность  земли,  нежели
рыться в глубине ее!

Хемниц, прекрасный  городок, славится редкими  своими фабриками и
красотою женщин. Здесь есть также, как в Варшаве, ванны, но с тою
выгодою, что можно купаться в какой вам угодно воде: в Теплицкой,
Карлсбадской,  Пирмондской и  проч. Сегодня  сидели мы  в морской
ванне;  завтра  будем купаться  в  железной; а  пьем всякий  день
Зельцерскую  воду. Кто  захочет,  может купаться  в ароматах.  Но
теперь не  время нежиться: уже гремит  труба, зовущая нас в огонь
сражений. Правда,  роскошные осаждатели Трои,  как говорит Гомер,
из купален ходили в  бой, а после боя погружались в аромат ванны.
Но то  было время, если  оно когда-нибудь было, -  а теперь иное!
Грязное поле, труды и непогоды: вот наша участь!

                                                15 апреля. Хемниц

Я  был  в  механическом  мире.  Что за  чудеса  искусства!  Какое
облегчение в  ручных работах, какая польза  для промышленности та
прядильная машина, которую я сегодня видел. Огромнейшее здание, в
несколько  этажей, занято  этою  машиною. Входите  и удивляетесь,
видя  такое множество  бездушных вещей  в движении.  Там крутятся
колеса, там обращаются валы, там стучат берда и гребни; множество
ремней,  как облака,  волнуются  вверху под  потолком и  помогают
движению валов  и колес. Сотни веретен  в быстром кружении прядут
очень тонко хлопчатую бумагу.  Шум, треск, стук и скрип наполняют
все  здание.  Здесь  все  шевелится, ходит,  движется,  живет;  а
причиною  движения   -  большое   горизонтальное  колесо,  весьма
несильною  водою,  из  небольшого  озера вытекающею,  в  действие
приведенное.  Сие-то колесо  заставляет  крутиться в  трех ярусах
множество валов, шестерней,  бесконечных винтов и тысячи веретен.
Каждое  отделение  имеет  по  нескольку станов;  каждый  стан  по
нескольку десятков  веретен и колесо, движущее  его. Здесь весят,
бьют,  очищают, прядут  и подводят  под пробу  бумагу. Прекрасное