Французы взяли полный верх над умами; для них отворялись палаты и
сердца дворянства.

Французам вверено  было драгоценнейшее сокровище в  государстве -
воспитание юношества. И французы, обращая все сие во зло для нас,
извлекали  из всего  возможнейшую  пользу для  себя. Наполеон  не
прежде  решился идти  в  Россию, пока  не имел  там тысячи  глаз,
вместо  него  смотревших; тысячи   уст, наполнявших  ее молвой  о
славе, непобедимости и мудрости  его; тысячи ушей, подслушивавших
за  него  в палатах,  дворцах,  в домашних  разговорах, в  кругах
семейственных и на площадях народных.

Таким-то  образом,  подрывая  коренные  свойства народа,  заражая
нравы, ослепляя умы, соблазняя сердца лестью и золотом, одерживал
он заранее победы в  сей тайной, но всех других опаснейшей войне.

Одно только обстоятельство, сделавшееся впоследствии черезвычайно
важным,  упущено  было им  из  вида.  Легкомыслие скрытых  врагов
отечества  нашего  с древнего  времени  взирало  с презрением  на
состояние земледельцев  или крестьян,  составляющих самую большую
часть  народа России.  Французы  думали, что  люди эти,  будто бы
удрученные  ярмом рабства,  при  первой возможности  готовы будут
восстать против всех законных  властей и что пламя бунта столь же
легко  разольется по  России, как  пламя сжигаемых ими  селений и
городов.

Но  сии-то люди,  казавшиеся  им ничтожными  в скромной  простоте
своей, явили себя истинными  героями сего времени. Вера, верность
и любовь к родине  составили многочисленные ополчения и вооружили
их непреодолимой твердостью.  Нет ничего полезнее для государства
и  ничего ужаснее  для врагов  его, как восстание  целого народа.

Французы пренебрегали  дух народный, в  бездействии дремавший. Но
пробуждение его  было пробуждением  уснувшего льва. Одни  и те же
причины  в  то же  самое  время производили  одинакие действия  в
России и  в Испании. Наблюдатель превратностей  в судьбе царств и
народов с  любопытством будет смотреть на  сию эпоху времени, ибо
прежде  воевал  Наполеон только  с  государствами, теперь  народы
вступили за государей. Он воюет с народами и чувствует уже тяготу
этой  священной войны,  в  которой миллионы  готовы пролить  свою
кровь для  спасения свободы,  алтарей, престолов и  древних своих
прав.  Но обратимся  к  Тарутину. Уже  наступил октябрь  месяц, а
погода  была еще ясная  и дни  довольно теплые. Скоро,  однако ж,
скоро  все  должно  перемениться;  и что  будет  с  завоевателями
России,  когда они  узнают суровость  ее зимы?  Скоро нестерпимый
холод разольется в воздухе;  скоро завоют осенние ветры, надвинут
темные  тучи, земля  покроется  снегами, и  лютые морозы  русские
ополчатся на землю свою...

             Прибытие 20 000 донских войск к Тарутину

В  сие время,  между прочими  ополчениями, прибыли в  Тарутино 20
казачьих   донских  полков.   Войска   эти  составлены   были  из
престарелых  казаков, выслуживших  уже  срочное время,  и молодых
людей,  еще не  достигших зрелости  лет. Они двинулись  с берегов
Тихого Дона  по предварительному зову своего  атамана и внезапным
прибытием  много обрадовали  самого Светлейшего Князя,  который о
воззвании ничего  дотоле не ведал. Приятно  было видеть ополчения
сил,  в  рядах  которых  бодрые  юноши  являлись  между  воинами,
заслугами,  ранами  и сединами  украшенными.  Отцы встречали  тут
детей, и даже внуки  находили дедов. Целые семейства переселились
с Дона  на поле  брани. Прибытие их сделалось  тотчас известным и
страшным неприятелю. Армия французская увидела себя, так сказать,
осыпанной  многочисленными  роями конницы,  которая, с  быстротою
ветра  носясь  вокруг  ее,  смерть и  страх  повсюду  рассеивала.

       Картина французских биваков после сражения 6 октября

Войска наши неослабно преследовали неприятеля, забирая на биваках
его  множество   повозок,  награбленными  корыстьми  навьюченных.
Несколько  церквей,   бывших  в  руках  неприятеля,  представляли
разительный  вид  поруганной  святыни.  Престолы были  разрушены,
иконы  ниспровергнуты,  в алтарях  спали  солдаты,  а на  помосте
храмов стояли лошади, наполняя ржанием своим те священные стеньг,
в  которых раздавалось  дотоле одно  благоговейное пение  в честь
божеству.   Лики  святых   употреблены  на   построение  шалашей.

Ужасно опустелые  места, где гнездились  сии поборники злочестия,
представляли  самую мрачную  картину опозоренного  человечества и
все ужасы дикой пещеры разбойников.

В одном месте лежали груды тлеющих трупов французских, погребения
не   удостоенных,   в  другом   разбросанные  церковные   утвари,
изломанные  оклады  с образов;  далее  скелеты издохших  лошадей,
которых мясо  съедалось голодными завоевателями. Предметы, пышную
роскошь  и  крайнюю бедность  представляющие,  вместе тут  глазам
являлись. Целые  головы сахару,  вина и прочие  лакомства брошены
были подле жареного конского  мяса и пареной ржи. Богатые одежды,
зеркала, бронзы,  обрызганные кровью, члены человеческие валялись
вместе с членами убитых скотов.

Множество  больных, всякого  призрения лишенных,  разбросанные по
полям, бледные,  обезображенные, умирали  в мучительных терзаниях
совести, наполняя воздух стоном и проклятиями.

Между сими  несчастными жертвами  честолюбия было много  женщин и
малых детей.

Невинные младенцы, не находя  пищи в груди мертвых матерей своих,
с жалостным воплем умирали на охладевших телах.