борта, а также краем шлюпочной палубы.
  Около 19 компаний готовы были заключить контракт на подъем корабля, требуя
за эту работу от 45 до 60 тыс. фт. ст. В конце концов операцию поручили
Ливерпульской спасательной ассоциации. Осуществленная под руководством
Джона Айрона, она обошлась всего в 12 тыс. фт. ст.
  Прежде всего Айрон удалил с помощью центробежных насосов несколько тысяч
тонн ила, почти полностью засосавшего корабль. Затем водолазы срезали
кислородно-ацетиленовыми подводными горелками треногую мачту толщиной 120
см, а также ее боковые ноги; с помощью небольших зарядов взрывчатки
удалили угольники крепления мачты. Постепенно все зарывшееся в ил ниже
уровня орудийной башни оказалось срезанным и поднятым на поверхность -
все, включая трубу и мостик.
  После этого спасатели заделали отверстия по левому (верхнему) борту до
диаметральной линии (лазы, иллюминаторы, люки, вентиляторы, даже шахты для
подачи снарядов к 6-дюймовым орудиям), а к орудиям прикрепили по паре
толстых тросов, чтобы предотвратить самопроизвольное выравнивание монитора
во время подъема. В различных отсеках корабля проложили трубы,
подсоединенные к шлангам, идущим от двух мощных компрессоров. В качестве
дополнительных подъемных средств к корпусу монитора с помощью 16 прочных
тросов прикрепили два лихтера.
  15 марта заработали компрессоры, подавая каждый час почти 2 тыс. м3
воздуха в отсеки "Глеттона". Монитор всплыл, и за два приливных периода
его удалось отбуксировать на 400 м. На следующий день корабль
пришвартовали к восточному пирсу гавани подводных лодок. Там он уже не
мешал судоходству.
  Другим не менее примечательным достижением Айрона явился подъем "Лавонии"
и "Спениш принса" в дуврском порту. Эти два парохода водоизмещением по 5
тыс. т были затоплены на глубине 18 м у западного входа в гавань, чтобы не
дать немецким подводным лодкам возможности торпедировать со стороны моря
находившиеся в порту суда.
  Айрон решил, что проще всего будет убрать суда, если разрезать их на
части, поднять по очереди на поверхность, а затем отбуксировать подальше
от фарватера и там затопить.
  Грунт на участке, где лежали суда, состоял из мела с включениями кремня,
что несколько затрудняло прорывку туннеля для подъемных тросов. Чтобы
облегчить работу, с каждой стороны секции, подлежащей подъему, погрузили
по стальному колодцу площадью 1,9 м2. Из этих колодцев водолазы с помощью
шлангов, подававших воду под высоким давлением, пробили под корпусами
судов туннели длиной до 13,7 м. О своем местонахождении и постепенном
продвижении они сигнализировали друг другу, постукивая по висевшему над их
головами корпусу судна. Под конец каждый научился весьма точно определять
место, где находится в данный момент его напарник. Как-то раз один из
водолазов, нащупывая себе путь в кромешной тьме под днищем судна,
неожиданно коснулся пальцами не стенки в конце туннеля, а руки своего
товарища, так же как и он пробиравшегося на ощупь по прорытому ходу.
  После того как водолазы подводили тросы под очередную секцию, весившую 1,5
тыс. т, ее поднимали на поверхность и отводили на место для окончательного
затопления. Эта операция, длившаяся шесть лет, завершилась в 1932 г.
  Нельзя не упомянуть еще одного весьма изобретательного английского
спасателя капитана 1-го ранга Ингрэма. Он подписал с управлением
французского порта Гавр контракт, по которому обязывался убрать с
фарватера затонувший английский пароход, представлявший серьезную
опасность для судоходства. Две французские фирмы пытались до него
проделать эту работу, но отказались из-за почти невыполнимого пункта, на
включении которого в контракт настаивали портовые власти.
  В будущем, говорили французы, им придется время от времени производить
дноуглубительные работы в акватории порта. Если спасатели в процессе
подъема английского парохода оставят на дне какие-нибудь куски судна, то
они могут случайно оказаться на пути ковша землечерпалки, что приведет к
ее поломке. Поэтому после подъема парохода он должен быть полностью собран
в сухом доке, чтобы портовые власти могли осмотреть поднятую развалину и
убедиться в том, что все части судна на месте.
  Для спасателей это означало невозможность использовать взрывчатку. Ингрэм
подогнал баржи и поставил их на якорь по обе стороны лежавшего на дне
парохода. На баржах были установлены мощные паровые лебедки, рассчитанные
на работу с массивными стальными тросами. Тросы с тяжелыми грузами
растянули между баржами и подвели под киль лежавшего на дне судна. Концы
тросов закрепили на лебедках, получив в итоге гигантские проволочные пилы.
Хотя в ходе работ износилось великое множество тросов, с их помощью
пароход в конце концов распилили на куски, подобно тому как мясник
отрезает ломти говядины. Затем секции судна поочередно подняли, отвели в
док и там собрали. Пароход стоял в доке в весьма потрепанном состоянии, но
целый. Теперь можно было не бояться за судьбу землечерпалки - на дне
ничего не осталось.


  "СВЯТОЙ ПАВЕЛ" - ПРЕДТЕЧА "НОРМАНДИИ"

  Расчисткой портов во время и после войны случалось заниматься не только в
европейских водах, хотя американским спасательным фирмам и не приходилось
иметь дело с подъемом судов, специально затопленных в качестве подводных
препятствий.
  Одной из наиболее изобретательных по замыслу операций, получившей вполне
заслуженную известность, явились работы компании "Мэрритт энд Чепмен" по
спасению лайнера "Святой Павел", переоборудованного в военный транспорт.
Каким-то странным образом эти работы во многих деталях предвосхитили
проведенную 24 годами позже операцию по подъему знаменитого лайнера
"Нормандия".
  После переоборудования в военный транспорт "Святой Павел", лайнер
водоизмещением 12 тыс. т, перегонялся 25 апреля 1918 г. с верфи в Южном
Бруклине к причалу ј 60 нью-йоркского порта. Два буксира тянули за собой
"мертвое" судно с потушенными котельными топками, без экипажа. На борту
находилось лишь несколько рабочих верфи, которые должны были потом
обеспечить швартовку лайнера.
  Уже на подходе к причалам судно, подхваченное сильным отливом, во время
разворота поперек течения резко накренилось на левый борт. Капитаны
буксиров, решив, что такой сильный крен не может объясняться только
воздействием отливного течения, приказали дать полный ход, чтобы побыстрее
довести лайнер. Они успели втянуть его между причалами ј60 и 61, и там
судно сразу же легло на левый борт. Его надстройки и дымовые трубы