изобразительного искусства у себя дома.

Седьмой Никейский Собор 787 г. принес временное успокоение, но за период
смут болгары успели закрепиться на Дунае. Только в Азии были достигнуты
несомненные успехи, и то потому, что в Халифате, объединявшем
арабо-мусульманский суперэтнос, дела обстояли еще хуже. Халифат при
династии Аббасидов разваливался на части, причем, как и в Византии,
решающим принципом был этнический, облеченный в конфессиональные формы. В
своем разложении Халифат опередил Византию, которая в последующую,
инерционную фазу этногенеза успела окрепнуть, политически и экономически,
благодаря чему пережила Халифат. А теперь сделаем вывод.

В периоды первых двух фаз этногенеза этническая система преодолевает
посторонние воздействия, растущее пассионарное напряжение делает ее
резистентной. Но даже в эти начальные фазы в этносе всегда присутствуют и
преобладают численно гармоничные особи, у которых пассионарность и инстинкт
уравновешены. Это люди серьезные. Когда в их среде начинают безобразничать
субпассионарии, они заводят губную избу (где губят людей), организуют
высылку негодных им людей в колонии и т.п. Этим они консервируют этнический
стереотип поведения и традицию, основу сигнальной наследственности людей.

С пассионариями сложнее: они нужны и могут себя защитить. Поэтому им
предоставляется право убивать друг друга, чем они широко пользуются. Но
само наличие пассионариев в системе делает ее пластичной и способной к
сопротивлению внешним воздействиям, ибо пассионарии умеют находить выход из
самых сложных ситуаций. И когда между этими типами членов этноса
устанавливается некое оптимальное соотношение - система почти неодолима. Но
как только при смене фаз это соотношение нарушается, система становится
восприимчивой к ударам извне. Тоща этнос легко может погибнуть от смещения.

Такое смещение для арабского суперэтноса оказалось трагичным, потому что
включенные в Халифат области, получившие от арабских завоевателей заряд
пассионарности, начали отлагаться от Багдада. Иногда восстания бывали
подавлены при огромных затратах воинской силы, как, например, разгром
Муканны в Средней Азии в 762 г., но чаще имели успех. В 789 г. отложилось
Марокко, в 820 г. - Хорасан, в 867 г. - Сеистан. Через два года вспыхнуло
жуткое восстание рабов-зинджей, которыми руководил араб. В 872 г. Иен Тулуп
объявил себя независимым правителем Египта, а в 877 г. перешли в
наступление карматы Бахрейна и в 903-909 гг. - Фатимиды в Тунисе.
Пассионарное напряжение разрывало оковы любой политической системы и за
полвека превращало благоустроенное законопослушное государство с
процветающей экономикой и растущей культурой в калейдоскоп борющихся
этносов или консорций, стремившихся оформиться в этносы.

Кровь текла столь обильно, что арабы утеряли гегемонию в собственной
стране. В Африке инициативу перехватили берберы и туареги, в Иране -
дейлемиты, горное племя, до тех пор державшееся в стороне от политики, в
Средней Азии таджики после долгой борьбы уступили тюркам и туркменам.
Огромные силы мусульманского суперэтноса погашались внутри собственной
системы. Процесс этногенеза, инициированный арабами, уничтожил породивший
его этнос, но оставил неприкосновенной уникальную культуру и связанную с
ней традицию, в которую долгое время втягивались соседние этносы.

Несколько иначе этот процесс прошел в романо-германском мире. Там он был
менее интенсивен, что пошло на пользу европейцам, хотя черты акматической
фазы в Западной Европе были выражены предельно четко.

ЧЕРЕДА РАСЦВЕТОВ

Рассматривая последующую историю западноевропейского или романо-германского
суперэтноса, нетрудно заметить, что в нем лидерствуют попеременно разные
этносы, уступая место друг другу. Это лидерство выражается по-разному, но
если рассматривать его как функцию пассионарного напряжения этносов,
компонующих суперэтнос, то разнообразие форм перестает путать
исследователя.

Первое место после развала Каролингской империи заняли немцы. Их короли
Генрих Птицелов и Отгон Великий остановили венгерские набеги, чем
обеспечили экономический рост Германии по обе стороны Рейна. Границами их
домена были Эльба и Рона, а в Италии они унаследовали железную корону
лангобардов. Отгон II попытался отвоевать у византийцев южную Италию, но
неудачно, а потом его инициативу перехватили французские нормандцы. Но и
они стали жертвой немцев в 1194 г.

За это время в Германии сменились три династии: саксонская, франконская и
швабская (Гогенштауфены), и в XIII в. немцы стали терять свои позиции.
Французы отняли у немецкой империи Лангедок и часть Лотарингии, а итальянцы
сумели вообще отделаться от "зверской расы". В политическом аспекте - это
война императоров с папами, в социальном - борьба феодалов с городами, в
историко-культурном - соперничество юристов с прелатами, а в этническом -
утрата ведущим племенем немцев - швабами запаса пассионарности и связанное
с этим отпадение окраин.

В XIV и XV вв. итальянцы были ведущим этносом католической Европы.
Нажившиеся на крестовых походах, ограблении Византии, торговле с Востоком и
ростовщичестве, они одновременно поставляли всем королям Европы юристов,
дипломатов, богословов, поэтов, художников, строителей и мореплавателей.
Данте писал: "Гордись, Флоренца, долей величавой, ты над землей и морем
бьешь крылом, и самый Ад твоей наполнен славой..." С флорентийцами успешно
соперничали не менее ловкие и бессовестные венецианцы, продажные римляне,
лукавые болонцы, лицемерные сиенцы, головорезы-калабрийцы, но право на
первое место по дороге в Ад, согласно тому же Данте, принадлежало
генуэзцам, которые пролезли ради своих торговых дел не только в Золотую
Орду, но даже на Русь; правда, здесь они потерпели неудачу.

Во время расцвета городских республик Италии прочие страны Европы
переживали тяжелые времена.

Англия и Франция вцепились друг другу в горло, причем англичан поддерживали
гасконцы, а французов - шотландцы. Эта война длилась более ста лет, связала