войн. В Византии аналогичный творческий и тяжелый период - победы
исаврийской династии и иконоборчество. В Арабском халифате этот возраст
оказался роковым: Халифат распался, отделились Испания и Магриб,
Мавераннахр (Средняя Азия) и Хорасан, появились псевдомусульмане: карматы,
суфии и вторичные шииты - Буиды; отпал Египет, вокруг Багдада сражались за
реальную власть негры-зинджи, скуластые турки и отчаянные дейлемиты. Арабам
осталась только сфера культуры, но зато они в ней преуспели изрядно.

А В КИТАЕ...

В Древнем Китае - это эпоха семи "Воюющих царств". Для наглядности позволим
себе иллюстративную аналогию: сопоставим Китай IV в. до н.э. с Европой XVI
в. Аналогом воинственной и пропитанной мавританским духом Испании было
царство Цинь, включившее в себя воинственные племена ди, обитавшие в
лёссовых долинах Шэньси и джунглях Сычуани и подчинившее их жестокой
дисциплине доктрины легизма, аналога иезуитского ордена. Франции
соответствовала богатая, культурная и веселая страна Чу, прикрытая с севера
голубой рекой Янцзы, а с юга - непроходимыми джунглями. Чу была самой
опасной соперницей Цинь, противопоставляя жесткой солдатской системе
очарование роскоши, искусства и свободы. Сердце Китая, территория бывшего
царства Дзинь, наследницы империи Чжоу, распалось на три небольших царства:
Хань, Вэй и Чжао; им соответствовала территория Германии, тоже
раздробленная и тоже наследница - Священной Римской империи германской
нации. Восточное царство Ци, расположенное в Шаньдуне, легко сопоставить с
Англией, а заброшенное в Ляодун царство Янь - со Швецией или с Данией.
Ситуации при такой расстановке сил были аналогичны: Испания, возглавив
Контрреформацию, хотела подчинить себе всю Европу, но, к счастью для себя,
успеха не имела. Цинь, со своей доктриной легизма, покорила в III в. до
н.э. весь Китай... себе на беду.

Ну, представим на минуту, что такое же завоевание - Европы - удалось бы
Филиппу II. Что было бы? Инквизиция по всей Европе; испанские гарнизоны в
Париже, Женеве, Лондоне, Стокгольме, Венеции, на что не хватило бы всех
юношей Испании. Огромные расходы на армию и полицию, ибо надо было еще
держать фронт против Турции; а это значит - изнуряющие налоги, вызывающие
всеобщую народную ненависть. И при первом же удобном случае - всеобщее
восстание народов, которые не щадили бы завоевателей. Этой судьбы Испания
избежала, но именно это произошло с царством Цинь в 207 г. до н.э. Цинь уже
не воскресла никогда, а обескровленный Китай было легко объединить первому
же способному на то претенденту. Таковым оказался крестьянин Лю Бан, давший
империи, построенной на руинах, наименование Хань. В сходных ситуациях
могут быть разные результаты.

Средневековый Китай, возникший на развалинах древнего царства Цинь, как
"Христианский мир" Западной Европы возник на руинах Древнего Рима, сложился
как этническая целостность в VI в. [34] и достиг аналогичной фазы в XII-
XIII вв. Его постигла иная участь: блестящая культура эпохи Сун при
омерзительной администрации и деморализованном правительстве стала добычей
иноземцев: тангугов, чжурчжэ-ней и монголов. В отличие от Арабского
халифата и арабоязычного мусульманского этноса Китай воскрес при династии
Мин, но это уже иная фаза этногенеза.

Как видно из приведенных примеров, а все прочие им не противоречат, фазу
надлома трудно считать "расцветом". Во всех известных случаях смысл явления
заключается в растранжиривании богатств и славы, накопленных предками. И
все же во всех учебниках, во всех обзорных работах, во всех многотомных
"историях" искусства или литературы и во всех исторических романах потомки
славят именно эту фазу, прекрасно зная, что рядом с Леонардо да Винчи
свирепствовал Савонарола, а Бенвенуто Челлини сам застрелил из пушки
изменника и вандалиста - коннетабля Бурбона.

Очевидно, впечатления от столь широкого диапазона поступков - от подвигов
до преступлений - сильно воздействуют на исследователя или романиста, а
каждому человеку свойственно помнить светлые полосы спектра и забывать
темные пятна. Поэтому-то и называют эти жуткие эпохи "расцветом".

ЖЕРТВЫ РАСЦВЕТА

К началу XVI и в XVII в. процент пассионариев в Европе снизился, а процент
субпассионариев возрос за счет истребления консервативной части населения -
гармонических персон, наиболее трудолюбивых и законопослушных. Система
суперэтноса потеряла устойчивость, ибо отдельные пассионарии легко могли
навербовать себе бродяг-солдат из числа субпассионариев. Это они и делали -
то как проповедники: Лютер, Кальвин, Савонарола, Иоанн Лейденский; то как
кондотьеры: Мориц Саксонский, Мансфельд, Валленштейн; то как короли,
нарушающие законы королевства, - Генрих VIII Тюдор. Если раньше подобные
попытки наталкивались на немедленное сопротивление других пассионариев, то
когда их стало меньше, у каждого появился большой ареал, а следовательно, и
возможность набрать инерцию. Поэтому столкновения эпохи Реформации и
Контрреформации приобрели большой размах и стоили еще больших жертв. Единая
система раскололась, и люди стали искать друзей, чтобы не попасть в лапы
врагам. А так как обращаться за помощью к правителям было бессмысленно, то
вступил в силу принцип комплиментарности: искали друзей искренних и платили
им искренностью, ибо это была самая надежная страховка.

Да и как этим несчастным людям было не искать объединения для самозащиты,
если герцог Гиз сжег сарай, где пели псалмы гугеноты, Жанна Наваррская
бросила в подземную темницу католиков, ходивших к обедне, а английский
король Генрих VIII приказал вешать на одной виселице католика за то, что
тот чтит папу, и кальвиниста - за то, что он отрицает святость мессы!
Циничные владыки были страшнее иноверцев, ибо к их услугам были палачи и
доносчики без веры, чести и совести (субпассионарии).

Но и правители не могли обходиться без искренне верных слуг. Значит, они
должны были примкнуть к одной из двух объединяющих идеологий:
протестантизму или реформированному католицизму, ибо от традиционного
католичества осталось только воспоминание. Так создались Католическая лига
и Протестантская уния. Тридцатилетняя война которых стоила Германии трех
четвертей населения. Другие страны пострадали меньше, но тоже изрядно. Но,
увы, в этой фазе этногенеза гибли не только идейные или политические