Пикколомини, Игнатий Лойола сделали для этнокультурной деформации не
меньше, чем Мартин Лютер или Жан Кальвин. Итак, обособление наций -
естественный продукт этногенеза, но расхождение стереотипов поведения -
неизбежное его следствие. Эти расхождения и определили разное отношение
европейских колонистов к индейцам.

Испанцы видели в касиках племен местных дворян и при крещении давали им
титул "дон". Вследствие этого в Мексике и Перу значительная часть индейцев
ассимилировалась. Французы в Канаде увлеклись индейским образом жизни и в
XIX в. превратились в подобие индейского племени. Во время восстания Луи
Риля метисы и индейцы действовали заодно. Англосаксы загнали индейцев в
резервации, за исключением тех, кто согласился на американский образ жизни.

Объяснить отмеченные различия можно при помощи предложенной нами ранее (с.
355-356) концепции этнического поля. Если каждый суперэтнос - поле со
свойственной ему частотой колебаний, то поля суперэтносов в этом отношении
находятся в разной степени близости, Значит, можно полагать, что в ритмах
полей "католических" этносов имелись "созвучия" с индейскими, а у тех, кто
избрал протестантизм в Европе, их не оказалось. А ведь в XVI в. почти все
нации Европы разделились на католиков и протестантов, причем каждый выбрал
подходящий ему стереотип.

Проверим. Великорусы смешались с татарами и бурятами, в значительной
степени воспринявшими русскую культуру, сами легко растворялись среди
якутов, но угорские народы хранят свою самобытность, несмотря на долгое,
тесное и дружественное общение со славянами. Зато с индейцами на Аляске и в
Калифорнии русские не поладили и не могли там закрепиться, несмотря на
поддержку алеутов и эскимосов. И не случайно, что во время Тридцатилетней
войны Россия поддержала Протестантскую унию против Католической лиги,
принимала на службу протестантов-немцев и торговала с Голландией. А ведь
католичество по догматике и обряду куда ближе православию, нежели
лютеранство. Очевидно, этнический момент преобладал над идейным и здесь.

Протестанты, попавшие в Южную Африку, - голландцы, французские гугеноты и
немцы - сложились в этнос, названный "буры". Они были наиболее нетерпимы к
аборигенам. Рабство в Трансваале было отменено только в 1901 г. А французы
на Гаити обучили негров-рабов французскому языку и католической религии.
Последнюю негритянские кюре интерпретировали на свой лад. В 1792 г., когда
английский флот блокировал революционную Францию, негры подняли восстание
против французских плантаторов, мотивируя свое отношение к ним так: "Бог
пришел к белым, а белые убили Бога. Отомстим за Бога-убьем белых". И убили
всех находившихся на острове французов.

И все-таки это не отчуждение, а форма идейного контакта на суперэтническом
уровне. Ныне гаитянские негры восстановили у себя дагомейский культ Воду -
почитание змеи, но к мистериям допускаются только католики, в том числе и
европейцы.

Исходя из описанных наблюдений, можно сделать вывод, что Реформация была не
столько бунтом идей, сколько фазой надлома, т.е. промежуточной между
акматической и инерционной фазами.

НАДЛОМ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

Из всего сказанного вытекает, что фазы этногенеза различаются лишь степенью
разнообразия, определяемой уровнем пассионарного напряжения.
Субпассионарии, характерные для гомеостаза, есть всегда, но при появлении
пассионариев в нескольких поколениях они теряют свое исключительное
значение в сложившейся системе; их просто не замечают. При подъеме
вырастает роль гармоничных людей, исправно несущих свои обязанности. И они
не исчезают в акматической фазе, когда при пассионарном "перегреве" гибнут
одна за другой самые пассионарные особи.

В период надлома вырастает значение субпассионариев, формирующих кадры
исполнителей во время гражданской войны. Затем, в инерционной фазе, снова
увеличивается значение гармоничных особей, зато оно резко убывает в фазе
обскурации, когда наряду с тихими субпассионариями, унаследованными этносом
от своих субстратов, появляются буйные бродяги-солдаты - продукт отхода
инерционной фазы. Эти ловко расправляются с гармоничными особями и упрощают
систему вплоть до потери резистентности. Тогда они гибнут сами, а вслед за
крушением этноса забывается его неповторимая культура и наступает
гомеостаз. Эта этносоциальная закономерность прослеживается и на
этяогеографическом материале. Характеристики всех фаз совпадают.

Этнос при своем возникновении "подтесывает" вмещающий ландшафт под свои
потребности и одновременно сам применяется к условиям ландшафта; короче,
здесь действует принцип обратной связи, при котором природа страдает
минимально. В акматической фазе, когда этническая система набухает
энергией, наступает пора завоеваний и миграций, причем первые ограничены
сопротивлением соседей, а вторые - еще и природными условиями. Природа
страдает двояко. У себя дома пассионариям копаться в земле скучно. Они
предпочитают более трудные, но более увлекательные способы существования и
процветания. Нажим цивилизации на природу сокращается, а так как с этими
бурными периодами часто связан отрицательный прирост населения, то и
хозяйство приходит в упадок, вследствие чего идет восстановление природных
ландшафтов: лесов, степей и болот, а также поголовья диких животных. Но
зато страны, захватываемые пассионариями, страдают очень сильно. Жертвами
завоеваний, как правило, становятся те этносы, в которых уровень
пассионарного напряжения низок, что мешает им организовать эффективную
оборону. Поэтому они сами и богатства их стран, в том числе произведения
природы, становятся добычей победителей.

Достаточно вспомнить "золотые флоты" испанцев, перевозившие золото из
Мексики и Перу, или серебряные рудники в Потоси (Боливия), ставшие могилой
несчетного числа индейцев. А португальские плантации в Бразилии могут
сравниться только с голландскими колониями на Яве, других Зондских
островах. Погибли тысячи малайцев и африканских рабов, для того чтобы
превратить роскошные рощи на холмах Португалии и луга Нидерландов в
поместья негоциантов и вельмож, которые ради блеска не боялись риска и не
жалели ни других, ни себя самих. Меховые компании Канады почти полностью