de cathay), которому подчинены все сеньоры страны; из их числа выделены три
великих императора: император Ханбалыка [†149] (cambabech), Бусаи (boussay)
и Узбек (usbech). Ниже указано, что Узбек и Бусаи ведут войну между собою.
Совершенно ясно, что Узбек - хан Золотой Орды, правивший в 1312-1341 гг., а
Бусаи - Абу Сайд, имя которого персы произносили Бу Са'ид [†150] ильхан
Ирана с 1316 по 1335 г. Путем сопоставления дат правления обоих названных
ханов мы получаем совпадение в 1316-1335 гг., когда, очевидно, и был
составлен изучаемый нами источник. Имена дальневосточных ханов составителям
документа не были известны. Это указывает на то, что первичная информация
была собрана на Ближнем Востоке [
Важно отметить, что составитель "Книги о Великом Хаане" допустил
анахронизм, сообщив, что все три монарха подчиняются четвертому, самому
великому, хану "Катая". В XIII в. "Катаем" называлось Семиречье, т.е.
бывшее царство Елюя Даши. В конце ХIII в. здесь располагался удел Хайду,
который претендовал на приоритет среди прочих монгольских ханов. В XIV в.
эти претензии унаследовал Чагатаид Дува, скончавшийся в 1306 г., после чего
престол Чагатайского улуса перешел в руки слабых и ничтожных правителей, от
которых остались имена [†151], но не деяния. Претензии их на гегемонию,
если они и заявлялись, были беспочвенны, но, по-видимому, итальянский
компилятор не был достаточно осведомлен об истинном положении дел в Средней
Азии и изложил политическую ситуацию так, как она представлялась его
информаторам - путешественникам конца XIII в.

Это наблюдение особенно ценно для нашего исследования, потому что оно дает
возможность приурочить приведенные ниже данные о несторианах к концу XIII
в., т.е. к той эпохе, когда они еще боролись за свое господство в
монгольском улусе. О среднеазиатских несторианах нет ни слова, но тем,
которые жили в Ханбалыке (Пекине), Посвящено две главы.

В них сказано, что ханбалыкские христиане-схизматики придерживаются
греческого обряда и не подчиняются римской церкви, что они
недоброжелательно относятся к католикам, истребляют по ночам католических
монахов и творят им столько вреда, сколько могут. Но поскольку император
благоволит к католикам, несториане их побаиваются. Несториане имеют много
очень красивых церквей с крестами и иконами и весьма заботятся о том, чтобы
их паства не общалась с католическими миссионерами и мирянами, обращенными
в католичество, потому что благодаря поддержке великого хана как
административной, так и денежной, католикам удалось окрестить многих
местных несториан и некоторых язычников, называемых в источнике "vritanes"
(?!) [†152].

Эти сведения согласуются с данными из письма архиепископа Китая Джованни
Монтекорвино к главному викарию Францисканского ордена в Крыму, написанному
в Пекине 8 января 1305 г. Прелат очень жалуется на несториан и указывает,
что его спасло только вмешательство императора, который выслал из столицы
его врагов. Одновременно он поясняет, что его миссионерская деятельность
была направлена на перекрещивание именно несториан, а что касается
язычников, то он купил 150 мальчиков в возрасте от 7 до 11 лет и крестил их
в католическую веру [†153].

Ожесточение несториан становится вполне понятным. А ведь всего полвека
перед тем они искали соглашения с римской церковью и спасли Европу,
направив своим влиянием и советами главный удар не растраченных еще
монгольских сил на Багдад, в "желтый крестовый поход", т.е. совершили то,
чего ждали от первосвященника Иоанна. Что ж, ни одно доброе дело не
остается безнаказанным!

Католическая Европа отказала в поддержке ильхану Абаге, покровителю
христиан, просившему у пап Климента IV в 1268 г. и у Николая III
(1277-1280) организовать крестовый поход против египетских мамлюков [†154].
В результате ильханы капитулировали перед силой ислама. В 1295 г. на
престол Ирана вступил перешедший в мусульманскую веру сын Аргуна, Газан,
ознаменовавший свое отпадение от древних монгольских традиций и Ясы тем,
что он прервал формально вассальные отношения, которые связывали Иран с
улусом великого хана.

Неустойчивость и колебания правившей в Иране монгольской знати отразились
на выборе имен для последних еще сильных ильханов. Газан имел мусульманское
имя - Махмуд, а его брат и наследник, Ульчжайту, был крещен в детстве своей
матерью и наречен Николаем. Персы дали ему насмешливое прозвище - Харбандэ
("раб осла"), которое он при переходе в ислам изменил на Худабандэ ("раб
божий"), хотя официальным его именем стало имя пророка - Мухаммед [†155].

Сами Газан и Ульчжайту еще продолжали по традиции считаться со своими
христианскими подданными, но при следующем государе, Абу Сайде, возникли
такие стеснения христиан, что монгольско-несторианская община вынуждена
поднять восстание, которое было жестоко подавлено. После этого в Иране и
Средней Азии христианами остались только местные уроженцы, община которых
была уничтожена Тимуром [†156].

Вина папского престола и французской короны в происшедшей трагедии
относительно невелика. Они просто покинули восточных христиан в беде, а
европейцы неоказание помощи преступлением не считают. К тому же в XIII в.
страсти с религиозной окраской так разгорелись, что католики отказались
считать схизматиков единоверцами, и это объясняет их глубокое равнодушие к
восточным христианам, ставшим жертвой новой вспышки мусульманского
фанатизма.

Зато католики не пожалели усилий для того, чтобы разложить и обессилить
дальневосточную общину "вероломных еретиков-христиан" [†157], и это им
удалось. Но выиграла от этого отнюдь не римская курия, не католические
короли и даже не венецианская сеньория, а только средневековая
географическая наука, ибо басни о царстве пресвитера Иоанна заменились
трезвой и относительно верной информацией о монгольском улусе, содержащейся
в "Книге о Великом Хаане".

Дальнейшая судьба католической епископии в Китае была не блестящей. В 1304
г. по жалобе даосской церкви хан запретил крещение китайцев, а молебны о
его здравии приказал служить после даосской и буддийской служб. В 1311 г.