Но то, что остается, уже не похоже на исходные компоненты процесса.
Уцелевает серая посредственность, прозябающая до очередного пассионарного
взрыва. А поскольку здесь описан природный процесс, то моральные оценки к
нему неприложимы.

133. ВЕРА И ЗАКОН

Выше были перечислены три параметра, формирующие стереотипы поведения:
географический - среда, биологический - наследственность признаков,
психологический - культура, в которую входят идеологические концепции, как
религиозные, так и атеистические. Атеизмов на Земле было не меньше, чем
религий, а различия между ними часто бывали глубже, чем между религиями.
Так, конфуцианство, рекомендующее не тратить времени на бесполезные
размышления; чан-буддизм, предлагавший только созерцать собственные
фантазии и не расстраивать себя, наблюдая окружающие безобразия;
гностицизм, признающий материю несуществующей (мэ он), а источником
существования считающий безличную Плерому (полноту) и ее эманации - зоны;
шаманизм - способ общения нашего, "среднего", мира с "верхним" и "нижним",
вполне аналогичным "среднему"; исмаилизм, отрицающий Аллаха, но
проповедующий антимир, обратный нашему миру, - все это виды безбожия, хотя
на научный атеизм они и многие другие отнюдь не похожи
Зато теистические идеологические системы - христианство, ислам, индуизм и
митраизм - имеют четкие черты сходства и менее глубокие различия. Однако
культуры, с ними связанные, оригинальны, что указывает на невозможность
однозначного сведения этнологических проблем к теологическим: хотя учет
последних имеет значение при изучении этнических контактов, но только как
своеобразный индикатор культур.

А в Монголии XII в. был подлинный стык исповеданий. Кераиты были
несторианами, найманы - несторианами и буддистами, татары и чжурчжэни -
шаманистами, тангуты исповедовали "красный" буддизм, уйгуры - буддизм
Хинаяны и несторианство, "лесные народы" Сибири имели свои родовые культы,
а древние монголы исповедовали религию бон - восточный вариант митраизма. В
Риме митраизм был воспринят как культ Непобедимого Солнца и распространялся
главным образом среди легионеров, потому что Митра осуждал нарушение клятв,
обман доверившегося и предательство. На Востоке Митра выступал как Бог
Белый Свет - космическое божество. Небо, для которого Солнце - только "Глаз
Митры". Но мировую справедливость он соблюдал и в Монголии. И поскольку
самым страшным, непрощаемым грехом митраисты считали предательство, в том
числе убийство гостя, то воздаяния за убийство послов были вызваны не
только практическими соображениями, но и глубоким убеждением или наследием
древнего мировоззрения, впитанного монголами в плоть и кровь.

Надо сказать, что закон о неприкосновенности послов монголы выполняли столь
последовательно, что позднейшие дипломаты должны были скинуться на памятник
Чингисхану и его закону, потому что в древности и в средние века убийство
чужеземца преступлением не признавалось. Поэтому люди XIII в. искренне
обижались на монголов, забывая причину, вызвавшую репрессии.

Хунны и древние кочевники не сумели достигнуть таких результатов. В этом
одно из принципиальных отличий хуннов и уйгуров, легко воспринимавших чужие
религии, от монголов, соблюдавших Ясу. Другие монголы, противники Ясы и
враги Чингиса, верные старым обычаям, добавили наклонности к грабительским
набегам, практику предательства друзей и гостей.

Венгерский монах Юлиан, совершивший два путешествия в Великую Венгрию
(Заволжье), в 1235 и в 1236 гг."измаэлиты" на "татар"
Будто бы государь татар Гургутасовершая набег на соседние племя, попала в плен. Вождь этого племени
изнасиловал ее и казнил. Гургута счел несправедливым двойное наказание и
объявил этому вождю войну. Убийца "со своими" бежал к султану Орнаха
(Ургенч
А после этогодругого вождя, Витута, победил его и ограбил. Витут с двумя сыновьями бужал
к султану Орнаха, но тот, приняв его, повесил на воротах. Сыновья успели
бежать обратно, но Гурег схватил старшего и разорвал его конями. Младший
бежал к Гургуте и умолял о помощи и справедливости. Гургута согласился и
победил и Гурега, и султана города Орнаха, после чего, "подчинив себе
царство персидское", напал на куманов и подчинил себе их страну. Оттуда они
(татары) воротились в Великую Венгрию и через 14 лет покорили ее.

134. А МОГЛО ЛИ БЫТЬ ИНАЧЕ?

Конечно, могло! Тэмуджин мог погибнуть от случайной стрелы или от болезни,
находясь в чжурчжэньском плену. Его брат Хасар был храбр и силен, но других
талантов у него не было. Пассионарные люди были среди противников Чингиса в
не меньшем числе, чем в его орде. Сам Чингис талантом полководца не
обладал. Зато он умел находить и привлекать на свою сторону талантливых
людей, становившихся прекрасными полководцами. И они ни разу его не
подвели. Но так как эти нойоны и нухуры оставались верны потомкам Чингиса,
выбираемым самими воинами на курултаях, то, надо думать, они служили не
персоне Тэмуджина, а тому правопорядку, выражением которого была Яса.

Но коль скоро так, то можно предположить, что создание мировой империи было
запрограммировано пассионарным толчком и она просто не могла не возникнуть.
Отнюдь нет! Огромной империи могло и не быть, если бы в 1201-1206 гг.
монголы Чингисхана не одержали несколько побед над своими соплеменниками и
соседями. Только тогда процесс стал лавинообразным, хотя и тут полный
детерминизм неуместен: египетские мамлюки, чехи и японцы отразили
монгольский натиск.

Но ведь то же самое могли сделать меркиты, кераиты, татары, найманы и,
наконец, талантливый полководец Джамуха. Верно, но что от этого изменилось
бы? Было бы меньше побед в борьбе с чжурчжэнями: в Средней Азии и Иране
вместо монголов свирепствовали бы печенеги и карлуки, а на Руси... но об