толпу бегущих и громко кричал: "Бортэ, Бортэ!" Она услышала его крик,
соскочила с телеги вместе со старухой Хоахчин, и обе женщины ухватились за
поводья Тэмуджинова коня. Тут Тэмуджин послал нухуров к Тогрулу и Джамухе с
просьбой прекратить преследование. Это спасло многих меркитов. Видя, что
резня прекращена, они тут же расположились на ночлег.

Меркитам в ту ночь угрожали не только монгольские сабли. Осенняя тайга
сулила старикам и детям смерть от утомления и холода (развести костер и
обогреться, чтобы не выдать себя врагу, нельзя). Поэтому прекращение
преследования было равносильно помилованию: те, кто мог и хотел бежать,
получили эту возможность. Среди последних был богатырь Чильгир, которому
отдали плененную Бортэ в наложницы. Его не преследовали. Как ни странно, от
монголов бежала мать Бельгутея - Сочихэл. Она не пожелала даже увидеть
сына, который нашел ее дом. Когда Бельгутей открыл правую дверь, его мать,
накинув рваный тулуп, вышла в левую, только чтобы не видеть сына.
Разъяренный Бельгутей стал стрелять в сдавшихся меркитов и перебил тех, что
сделали набег на гору Бурхан. После того как его уняли, родственниц убитых
разделили победители: миловидных - в наложницы, прочих - в домашнюю
прислугу.

А потом, как некогда ахейские цари ушли от развалин Трои, монгольские вожди
разошлись по домам. О территориальных приобретениях не было и речи.

124. ПЕРВЕНЕЦ

Испытание, посланное Тэмуджину судьбой, не окончилось с возвращением
любимой жены. Бортэ вернулась беременной и вскоре родила сына - Джучи.
Тэмуджин признал его своим сыном и заявил, что Бортэ попала в плен уже
беременной. Но сомнения грызли и отца,и сына. В семье и ставке роились
сплетни, которые преследовали Джучи до самой смерти. Даже родной брат
Джагатай в присутствии отца назвал царевича "наследником меркитского
плена"наследие престола в пользу младшего брата, Угэдэя.

Официальная история монголов, версия которой воспроизведена Рашид-ад-Дином,
не могла обойти молчанием этот общеизвестный факт, который к тому же
показывает, сколь беззащитен был в молодости будущий великий завоеватель.
Для нас, людей XX в., такой подъем от бедности до вершины власти кажется
замечательным явлением, но для людей XIV в. трудно было признать, что народ
не ценил своего будущего вождя и не помогал ему. Поэтому Рашид-ад-Дин
опускает пленение Бортэ и ее спасение из истории подвигов хана Чингиса, но
вводит этот эпизод в биографию Бортэ, являющуюся примечанием к его книге.
Делает он это крайне осторожно, употребляя оборот, с помощью которого в
персидской историографии намекают на отсутствие достоверности сказанного:
"Утверждают следующее", а ответственность за переданное пусть лежит на тех,
кто "утверждал".

Якобы меркиты увели в плен беременную Бортэ и отдали ее кераитскому хану, а
тот вернул ее вместе с новорожденным сыном Чингисуверсии очевидна.

В этих сложных обстоятельствах Тэмуджин показал то величие духа, которое
затушевали и официальная,и "тайная" истории. Первая лакировала образ
Тэмуджина, пока не превратила его в куклу, а вторая собирала сплетни и
сдабривала ими повествование.

Вдумаемся не в слова, а в суть дела. Тэмуджин проявил великодушие, пощадив
меркитов, за исключением одного из трех вождей набега, Хаатай-Дармалы,
которому надели колодку и увезли судить на место преступления, т.е. на гору
Бурхан. Сына признал, жену не попрекал, друзей - Тогрула и Джамуху -
поблагодарил и, самое главное, не велел разыскать обидчика Чильгира и свою
мачеху Сочихэл. Вопрос с последней очень сложен. Будто бы она мотивировала
свое бегство от любящего сына Бельгутея тем, что ей стыдно "смотреть в
глаза детям", которые "поделались ханами", а она мается с простолюдином,
который только месяц прожил с ней. Ой, врет баба! Ни Бельгутей не сделался
ханом, ни она не успела бы привыкнуть к похитителю за столь краткий срок. А
стыдно ей действительно было потому, что без помощи кого-то из Борджигинов
меркиты не смогли бы найти их ставку. Но если Сочихэл приняла миссию своего
старшего сына, Бектера, то понятны и целенаправленный набег меркитов, и ее
привязанность к новому мужу, и бегство в тайгу, потому что она боялась - не
раскрыта ли ее предательская роль? Но честный и искренний Бельгутей не
подозревал свою мать, поэтому он был в отчаянии, потеряв ее.

Да, тяжела была доля Тэмуджина, окруженного лжецами и предателями! И с
каким достоинством он ее нес, не дав понять Бельгутею. которого он любил,
чем занимались его брат и мать! Такая выдержка ради стремления к цели и
есть характерная черта пассионарного человека.

125. СМЕНА ПОКОЛЕНИЙ

А теперь поставим вопрос иначе: что думали меркитские вожди, бросая 300
всадников в набег на целый народ? Как могли они не ждать контрудара? А ведь
они не приняли никаких мер предосторожности. Простительно ли такое
легкомыслие?

Однако вспомним, как вели себя монголы 20 лет назад, когда они потеряли
Амбагай-хана, предательски выданного татарами на казнь. Выбрали нового хана
и напились. А после смерти Есугей-багатура разграбили имущество его сирот.
Сирот! Таких врагов меркиты не опасались.

Но прошли годы, и число пассионариев в популяции возросло - соответственно
изменился и характер этноса. Равнодушие перестало быть нормой поведения.
Более того, оно стало презренным. За обиду одной монголки 40 тыс. воинов
сели на коней, и уговаривать их было не нужно. Конечно, не все они искали
выхода обуревавшей их энергии. Наверно, многие из них могли бы, подумав,
остаться дома и есть жирную баранину, но думать им было некогда. Энергичные
и горячие энтузиасты в их среде создали такое настроение (или такое
напряжение биополя этносоциальной системы), что оставаться в юрте стало
позорно. А после того как воины встали в строй, их вовлекла лавинообразная
инерция системы, приведенной в движение, остановить которое до достижения