войны, потому что пленных продавали в рабство купцам, увозившим их в
Рeгенсбург и Венецию для дальнейшей перепродажи в Египет. Греки были
конкурентами этих купцов, и потому митрополия была в оппозиции Святополку
II, а Киево-Печерская лавра, соперница митрополии, Святополка поддерживала.
В Лавре же работал Нестор - ориентация летописца очевидна
Так вот, куманофобия XII в. была программой заграничных купцов и их
прихлебателей в Киеве. Им она была выгодна, и их позиция объяснима.
Историки XVIII-XIX вв. еще не успели изучить историю Великой степи и
фантазировали на ее счет. А вот для науки XX в. эти фантазии неуместны.
Взгляды именно этой партии повторяют перечисленные авторы.

Нельзя сказать, что русская наука предреволюционного периода была отсталой,
но и передовой она не была. Юридическая школа сомкнулась с экономической в
самом остром вопросе истории Древней Руси - проблеме восточных соседей. И
вывод обеих школ был один: "Бей дикарей!" Как это совпадает с известным
решением индейской проблемы: "Хороший индеец - мертвый индеец!" И как это
решение омерзительно ныне! Сами американцы стыдятся того, что их предки
выдавали премии за скальп индейца, как за хвост волка. У нас, к счастью,
нет причин стыдиться прошлого. Наши предки дружили с половецкими ханами,
женились на "красных девках половецких", принимали крещеных половцев в свою
среду, а потомки последних стали запорожскими и слободскими казаками,
сменив традиционный славянский суффикс принадлежности "ов" (Иванов) на
тюркский - "енко" (Иваненко).

Этносы возникают и пропадают в историческом времени; поэтому, для того
чтобы разобраться в географической проблеме этногенеза, надо изучить
историческую науку - историю событий в их связи и последовательности.
Историю не текстов, не институтов, не культурных влияний, а деяний, и
только тогда можно получить достоверный материал, который не шокировал бы
читателя, умеющего понимать прочитанное и критически его воспринимать.

142. ВЫСЛУШАЕМ И ДРУГУЮ СТОРОНУ

Нельзя упрекнуть перечисленных выше историков в том, что они были
невнимательны к летописным сведениям, к актам, глоссам и древнерусской
литературе. Нет, они все это прекрасно знали, и их исследования не теряют
своей ценности... при одном непременном условии: надо помнить, что
летописцы сами были людьми своего времени и фиксировали свое внимание на
событиях экстраординарных, посвящали им яркие страницы. Но было бы ошибкой
не замечать общего фона, который для летописцев и их читателей был
настолько очевиден, что они не уделяли ему внимания.

Именно поэтому самое пристальное, детальное изучение летописных сведений
может дать только искаженную картину событий. Однако привлечение широкого
материала из истории окрестных стран позволило А.Ю. Якубовскому отнестись
критически к банальному пониманию истории Руси и Половецкой степи как
вечной войны не на жизнь, а на смерть. Еще в 1932 г. он писал:
"Историография, заполненная рассказами о военных столкновениях с половцами
(куманами), не сумела заметить того факта, что для отношений между русскими
княжествами и Половецкой степью более характерными и нормальными являются
не войны и набеги, а интенсивный товарообмен"
С еще большей уверенностью высказались по этому поводу другие
исследователи, компетентность которых не вызывает ни малейшего сомнения.

"Идея извечной принципиальной борьбы Руси со степью - явно искусственного,
надуманного происхождения", - пишет В.А.Пархоменкоболее категоричен: "...официальное, навеянное церковью представление о
народе, живущем не в городах, где утвердилась христианская вера, а в степи,
идет... с Запада... через католических миссионеров; культурные связи между
Киевом и Западом принесли и взгляд на половцев как на "батог бога" - бич
божий"изменение политических взаимоотношений между половцами и русскими; в XII в.
они становятся все более тесными и дружественными, "врастают в повседневный
быт", особенно путем смешанных браков во всех слоях обществаперед нами две взаимоисключающие концепции, с обеих сторон солидно
аргументированные, вследствие чего проблема остается открытой. Попробуем
решить ее "панорамным" методом, так как разбор летописных текстов нами
проделан в специальной работеинформация, на которой можно базировать широкие выводы.

Куманофобия основана на безусловном доверии к оценкам автора "Слова о полку
Игореве". Однако хотя гениальность и древность поэмы не подлежат сомнению,
критическое восприятие ее, как и всякого источника, обязательно. Оценки
часто основаны на личных симпатиях автора, его связях, вкусах и целях,
которые нам, потомкам, неизвестны. Достоверность информации может быть
установлена только соотношением суждения древнего автора с бесспорно
установленными фактами. Достаточно проделать такое сравнение, чтобы
убедиться, что автор "Слова о полку Игореве" был пристрастен
Зато вторая концепция соответствует несомненным фактам. С Х по XIII в.
невозбранно функционировали торговые пути из Киева к Черному и Азовскому
морям и посреди степи стояли русские города: Белая Вежа на Дону и Белгород
в низовьях Днестра, что было бы невозможно при постоянных военных
столкновениях, которые имели место внутри самой Руси (княжеские
междоусобицы).

Что же касается политического единства степных народов, якобы способного
противостоять Киевской державе в Х-XII вв., то это миф. Постоянные
столкновения из-за пастбищ усугублялись институтом кровной мести, не
оставлявшей места для примирения, а тем более объединения. Степной хан
скорее мог договориться с русским князем, считавшим, что "за удаль в бою не
судят", нежели с другим степняком, полностью связанным родовыми традициями.
Поэтому-то покинули родную степь венгры, болгары и аланы, уступившие место
азиатам - печенегам и торкам, которых в сибирских и аральских степях
теснили куманы именно в то время, когда в Русской земле креп могучий
Киевский каганат. Так можно ли думать, что этому суверенному государству
могли угрожать разрозненные группы беглецов, тем более что кочевники не
умели брать крепости? А набеги и контрнабеги - это малая война, характерная