Все авторы, упомянутые выше и опущенные, рассматривали проблему с одной
стороны - русской, т.е. предвзято. А если бы то же самое и таким же
способом написал чудом уцелевший половецкий историк? Все получилось бы
наоборот и столь же неполноценно! Вот, например, В.В. Каргалов перечисляет
операции суздальских и черниговских князей, в которых участвовали
половцыпишет о губительных походах суздальцев и смолян на Киев"кацапов". Что это: два равноценных подхалимажа или Наука?

А ведь можно обойтись без профанации проблемы. Б.Д. Греков предложил
отказаться от традиционного упрощенного взгляда на кочевников как на чисто
"внешнюю силу" по отношению к Русиразрозненными ордами было несомненно, и поэтому те выступали то наемниками,
то федератами, постепенно обрусевая и втягиваясь в общую жизнь Киевского
государства
Большой вклад в решение проблемы внесла С.А. Плетнева, введя периодизацию
половецкой историиотношения России с Францией и написал бы, что они всегда дружили, вряд ли
бы его одобрили. Отношения государств меняются, и закономерности перемен не
просты. Огрубление же дает не только научную ошибку, но и повод к шовинизму
и расизму, что уже совсем глупо и дурно. Поэтому попробуем предложить
решение, исключающее нарушения научной историографической методики.

Переход трех пассионарных групп, выделившихся из трех степных народов:
канглов (печенеги), гузов (торки) и куманов (половцы), при столкновении с
Киевским каганатом создал ситуацию этнического контакта. Но поскольку и
степняки, и славяне имели свои экологические ниши, химера не возникла, а
создался симбиоз, породивший очередной зигзаг истории. Смешение на границе
шло, но как метисация, т.е. процесс, протекающий не на популяционном, а на
организменном уровне. Дети от смешанных браков входили в тот этнос, в
котором они воспитывались. При этом расовые конфликты исключались, а
конфессиональные благодаря бытовавшему тогда двоеверию разрешались
безболезненно.

Слияние народов, т.е. интеграция этносов, было никому не нужно, так как
русичи не хотели жить в водораздельных степях, без реки и леса, а половцам
в лесу было бы слишком трудно пасти скот. Но в телегах, топорищах, посуде
половцы нуждались, а русским было удобно получать по дешевым ценам мясо и
творог. Обменная торговля, не дававшая наживы, связывала степняков и славян
лесостепной полосы в экономико-географическую систему, что и вело к
оформлению военно-политических союзов, характерных для левобережных
княжеств и Рязани. Зигзаг исторического процесса к XIII в. постепенно
распрямился.

Этнический возраст, или фаза этногенеза, у русичей и половцев был
различным. На Руси, ровеснице Византии и полабского славянства, шло
старение, а у древнего народа кыпчаков, ровесников скифов, наступил
гомеостаз. Что лучше или, точнее, что хуже? Чтобы ответить на этот вопрос,
вернемся на Русь.

145. НА ИЗЛЕТЕ ЭТНОГЕНЕЗА

Накануне Батыева похода "полугосударства", составлявшие Древнюю Русь, были
многолюдны (в целом около 6 млн.) и богаты, особенно Новгород. Население
состояло из здоровых, мужественных людей. Эти люди были способны к
восприятию византийской культуры: живописи, музыки и этики. В отличие от
Западной Европы на Руси было много грамотных, так как религиозные книги на
понятном славянском языке были доступны читателям; а на Западе для тех же
целей требовалось знание латинского языка. И тем не менее люди Запада в
XIII в. шли в крестовые походы, добивались от королей хартий,
обеспечивавших горожанам права, а феодалам - несменяемость, спорили в
университетах о сущности идей: реалии они или просто названия, имена.
Государства расширяли границы, т.е. шли локальные процессы этнической
интеграции, и, несмотря на непрекращавшиеся войны, целостность суперэтноса
была для всех очевидна независимо от того, кто сможет его возглавить:
император или папа. А русские, как мы уже видели, тратили силы на усобицы,
ослабляя собственную военную мощь. Католическая Европа в XIII в. была
страшна православной Руси, а Русь была не в состоянии ответить на удары,
наносившиеся ей с тех пор, как папа объявил крестовый поход против
схизматиков - греков и русских. Французский дипломат XIII в. Вильгельм
Рубрук писал, что "братья Тевтонского ордена... легко покорили бы Россию,
если бы принялись за это"
Рубрук произнес эту сентенцию в 1253 г., через 13 лет после падения Киева,
но надо думать, что его оценка расстановки сил отражала ситуацию
предшествовавшей эпохи - от Батыева похода до гибели Гуюка в 1248 г.
Монгольский рейд и в XIII в., и позже производил сильное впечатление на
всех историков, считавших "нашествие татарских полчищ" столь
опустошительным, что страна, подвергшаяся ему, оправиться не могла.

Доказать это было легко, даже слишком легко. На наиболее обобщенном уровне
исследования констатировалось внезапное возникновение огромной державы,
просуществовавшей 240 лет. Отсюда следовала декларация: злые монголы всех
убили и торжествовали на трупах.

На "мелочеведческом" уровне - подборе цитат из первоисточников - получается
сходный вывод, так как можно подобрать любые цитаты, а противоречащие
опустить. Этим способом можно "доказать" все, что хочет историк или его
заказчик, а заказы были разные, от восхваления до поношения, с многими
градациями.

Научным методом следует признать "средний путь" - применение системного
подхода к истории. В системологии рассматриваются не отдельные
факты-элементы и не предвзятые оценки, а связи между событиями, невидимые
очевидцу и неизвестные позднему интерпретатору. Зато они видны историку
широкого профиля, обобщающему не цитаты, а факты, отслоенные от эмоций
информаторов и интерпретаторов. Конечно, при этом исследователь "наступает
на горло собственной песне", но это надо делать для получения достоверного