места всем,  кроме готов и  герулов.  Ему,  Мунду,  суждено прикрыть общее
бегство,  остаться в Палатии, как на острове. Нет, он не собирается вплавь
спасаться через пролив.  Мунд  отослал сына в  Палатий с  приказом:  следи
неотступно, мы с тобой не будем дожидаться отхода последней галеры!
     Мунд приказал жечь все и  отходить из  Октогона.  Огонь поднимался по
линии  Халкопрачийской улицы.  Северо-восточный ветер  гнал  пожар  внутрь
Октогона.  Грандиозные арки  акведука Валента  казались горным  хребтом  в
тучах.


     В городе заговорили о слабости Палатия. Прослышав о мятеже, подходили
сельские жители из Фракии,  Родопа. Вифинийские горцы переправлялись через
Пропонтиду и высаживались в Селимврии.
     За  два  часа  до  захода солнца охлос разбросал им  же  воздвигнутое
заграждение на  выходе  из  форума  Константина.  Впереди  наступающих шла
когорта  Тацита.  К  ней  пристал  Георгий  Красильщик с  вольным отрядом.
Уцелевшие демоты Меноса и  Аровелиана не  захотели отстать от других.  Эти
сознательно двинулись в путь без возврата.  Сзади напирали толпы тех,  кто
еще не слышал свиста герульских стрел и не видел готских мечей.
     Кто-то  устроил  себе  щит  из  сорванной  двери.   Некоторые  шли  с
плетенками из  ивы,  воображая,  что  сумели  сделать щит  по  персидскому
образцу,  которого никто не видал.  Котелки для варки пищи,  напяленные на
шапки, должны были спасать головы, как настоящие шлемы.
     Однако  обветшавшие  доспехи  демотов  все  же  кое-как  защищали  их
обладателей от стрел,  и строй эфемерных латников прикрывал задних. Герулы
с меньшим успехом опустошали колчаны.
     Филемут не послал вовремя за стрелами в  арсенал Палатия.  Его ошибка
прошла незамеченной,  так  как  мятежники сумели заставить герулов принять
рукопашный бой. Мунд поспешил бросить на помощь готов.
     Бой то откатывался к Месе и к пылающему Октогону, то Мунда заставляли
отходить  к   ступеням  сената.   Плиты   площади   сделались  скользкими,
сражающимся мешали трупы.
     Силачи-мясники,  соединившись с остатками демотов,  прижали три сотни
готских солдат к пылающему костру Софии.  Выручая своих, Мунд получил удар
по голове. Его спасла особая прочность каски, но массивный орел был сорван
и  потерялся.  Ипасписты вынесли Мунда из сечи,  он опомнился между колонн
сената.
     И все же Мунд победил. Октогон пылал, пожары сокрушали дома, дворцы и
портики по  правой  стороне Месы.  Улица  опасно  сужалась,  к  мятежникам
перестали прибывать подкрепления.  Остатки демотов и плебса были выброшены
на Месу.
     - Стрелков,  стрелков сюда!  -  приказал Мунд. И когда оказалось, что
колчаны у герулов пусты,  полководец сказал Филемуту:  -  Это будет стоить
тебе пять кентинариев золота.
     Как  в  предыдущий день,  огонь  разделил стороны.  Сотни  готов были
растрепаны, герулы потеряли больше трети своих.
     На заходе солнца рухнул дворец Лавиниев. Горящие обломки окончательно
заткнули Месу.  Городу больше неоткуда было  напасть на  Палатий,  солдаты
Палатия не могли бы прорваться в город.
     Мунд остался ночевать в здании сената.


        5

     Автократор...  Этот  титул базилевсов был  впоследствии переведен как
самодержец, титул государя единоличного, ни перед кем не ответственного.
     Иной раз  история слова прослеживается легко при  достаточном усердии
изыскателей.   Неизмеримо  труднее  восстановить  первоначальное  понятие,
вкладываемое когда-то  в  сочетание звуков  голоса и  букв  письма.  Слово
"автор"  в  древности  понималось  как  творец,   начальный  образователь,
созидатель,  а корень "крат" входил в слова,  обозначающие силу, твердость
духа,  терпение,  а также и в бытовые понятия: приготовление чего-либо для
пищи,  для  другой цели.  Емкий корень,  емкое слово широчайшего значения.
Вероятно,  в  сознании современников Юстиниана титул  "Автократор" вызывал
ощущение значительно сильнейшее, чем Самодержец у подданных русских царей.
     Отношения при  дворах  языческих императоров были  достаточно просты.
Общение подданных не  затруднялось церемониями ни  с  такими повелителями,
как  Марк Аврелий или  Антонин,  императорами,  для  своего времени вполне
человечными, ни со свирепо-суровым солдатом Септимием Севером.
     Их христианские преемники, начиная с первого, Константина, отказались
от языческой простоты.  Тщательными усилиями был создан многотомный Кодекс
Церемоний.  Его изучали,  как легисты - законы. Явились Магистры Церемоний
многих  степеней,  ибо  лишь  высокие знатоки могли  управлять палатийским
этикетом.  Ритуалы  церковные и  дворцовые развивались рука  об  руку.  Но
роскошь   палатийских   обрядов   подавляла   воображение   больше,    чем
торжественность храмовых.  Ибо бог правит миром невидимо, а зримо его воля
воплощена во Владыке империи.
     Папа Лев утверждал: от правильности догмы об ипостасях троицы зависят
единство  и  прочность империи.  Кафолическое определение сущности  Христа
имело  значение политическое:  в  личности Христа  не  случайно божеское и
человеческое соединялось неизменно, непреложно, нераздельно и - неслиянно.
Таким образом,  и Автократор и Церковь определили свою взаимозависимость с
преимуществом для  Автократора.  Взамен  Церковь,  как  младший  союзник и
сателлит, обеспечила себе земное оружие.
     Опираясь на  кафоличество,  империя  под  еретическими догмами  умела
рассмотреть угрозу для Власти.
     Ариане считали,  что Христос,  лишь подобносущный богу, был сотворен,
как деревья, животные, люди. Арий нарушал иерархию.
     Несториане видели  в  Христе простого по  рождению человека,  который
лишь  впоследствии присоединил в  себе к  началу обыденно-плотскому начало
божественное.  Человечность нищего  плебея  Христа  развивала у  подданных
самомнение.
     Монофизитство охватывало массы монашествующих и  дало  при  Юстиниане
мириады  строптивых  великомучеников.   Ведь  по  учению  монофизитов  все
человеческое начало в  Христе растворилось в  божественном,  как  капля  в
Мировом океане.  Это было христианство, доведенное до крайности, в нем для
Власти могло не остаться и маленького островка.
     И  остальные схизмы,  менее распространенные,  но  не менее ядовитые,
тоже  требовали  пристального  внимания  Автократора.  Ибо  схизма  значит
"трещина", и трещина в невидимом теле Церкви вызовет рану в теле империи.