Антонина рассмеялась.  Да,  конечно,  Сивилла  имела  в  виду  только
законных детей,  ублюдков и ей не счесть.  А каковы все же последние вести
из Рима?
     - Рекс  Феодат  при  всей  преданности Платону-философу подверг  себя
полнейшему расстройству любовью к гаданьям.
     - Но что он делает для войны?
     - Ничего. И вот почему. Он нашел знаменитого предсказателя-иудея. Они
вместе отобрали три десятка совершенно одинаковых поросят, нарекли десятки
италийцами,  готами,  войском базилевса и  заперли в  одинаковые хлева.  В
назначенный день рекс и  пророк открыли дверь:  из готского десятка выжили
лишь двое, из войска нашего - умер только один...
     - А италийцы? - спросила заинтересованная Антонина.
     - В  живых осталась половина,  но выжившие облысели,  щетинка вылезла
вся.
     - Для нас отличное предсказание! - воскликнула Антонина. - Готы будут
перебиты,   как  вандалы.   Италийская  щетинка  достанется  нам.  Следует
наградить иудея.
     - Так, по словам лазутчика, Феодат и понял пророчество. Против судьбы
он бессилен.  Поэтому мечтает о бегстве прямо в Священный Палатий.  Нас он
опасается. И все же он сорвал свой страх на пророке. Награждать некого.
     - В  последнем Феодат  прав,  -  заметила Антонина.  -  Опасны  люди,
умеющие заглядывать в будущее.  Всем известно,  к счастью, что собственное
будущее для  них закрыто.  Поэтому предсказатели заслуживают презрения как
люди, помогающие всем, кроме себя.
     Соглашаясь,  Прокопий вежливо склонил голову.  Антонина играла веером
из   серо-белых  страусовых  перьев.   Оправленный  золотом,   укрепленный
пластинками из слоновой кости,  почти прозрачными, с многоцветными камнями
на  ручке,  этот веер когда-то принадлежал Амалафриде,  дочери Феодориха и
жене рекса вандалов Тразимунда.  Амалафрида,  как и  ее сестра Амалазунта,
погибла насильственной смертью. Велизарий захватил наследство Амалафриды в
Карфагене. "Наследство Амалазунты ждет своей очереди", - думал Прокопий.
     Часть шатра,  занимаемая Антониной, была полна напоминаний о походах.
Кровать из особенной древесины,  не имевшей названия на эллинском наречии,
с  багровыми и  черными волокнами,  перевитыми,  как  фитиль,  с  ложем из
упругой кожи,  выделанной каким-то  удивительным способом.  Легкие тюфяки,
раздутые будто воздухом.  Покрывала из странной ткани с вытканными орлами,
аистами и красными фламинго.  Все это плыло из Карфагена в Византию, потом
в  Италию.  Сундуки,  обитые  бугорчатой  кожей  крокодилов,  и  сумки  из
пятнистой шкуры  змей  -  добыча  Востока.  Столики  восьмиугольной формы,
кресла с  резьбой,  повторяющей символ шестиконечной звезды...  И  сосуды,
служившие некогда культу богов,  а  ныне  употребляемые распутной женщиной
для хранения ароматов, порошков, жирных притираний...
     Ткани,  расписанные изображениями фантастических животных и небывалых
цветов...  Прокопий думал о  неизменности бытия.  Таковы же  были  палатки
куртизанок,  которых  таскали  с  собой  какой-нибудь  Лукулл,  Красс  или
почтенный  Фабий,   уважаемый  Сципион  и  даже  высоконравственный  Павел
Эмилийпишется история. Уж если таковы кафолические полководцы!..
     _______________
               Для древних писателей семья Эмилиев - образец добродетели.

     Никто  не  меняется.  Время  течет  рекой  среди человеческого бытия,
неподвижного, как камни. Христианский солдат так же насилует и грабит, как
его  далекий предшественник.  Войны,  какие  бы  пышные слова ни  звенели,
всегда затевались для грабежа.  Стоило ли  пролить столько крови,  налгать
выше гор о совести,  общем благе,  душе,  боге,  вечном блаженстве,  чтобы
сменить легионного орла на знак креста!..
     Единственным утешением  для  мыслящего человека,  вновь  уверял  себя
Прокопий,  служит вера в  Фатум,  как в  непостижимый закон,  определяющий
судьбу людей. Судьба - это равновесие, человек - песчинка на ее весах.
     - Займемся делом, - сказала Антонина, - и подготовим ответ Нарзесу. Я
думаю, мы начнем... - она задумалась.
     Прокопий склонил  ухо  к  владычице.  Антонина умна,  знает  Палатий,
пользуется доверием Феодоры.  Прокопий привык работать с Антониной.  С ней
легче,  она разумнее Велизария. Великий полководец подпишет заготовленное,
так он приучен.
     - Ах,  не забудем! - прервала свое раздумье Антонина. - В моем, - она
подчеркнула голосом значение этого слова,  -  в моем письме для Высочайшей
Премудрейшей высказать  мысль:  предсказание Сивиллы  и  грядущее  падение
арианства.  Ведь  Мунд  был  арианствующий.  Ему  не  было дано освободить
Италию.  Перст божий!  Божественная любит наблюдать за  тайными движениями
воли  божьей.  И  о  гадании Феодата...  Ты,  как  всегда,  найдешь нужные
слова...
     Землю  застилали львиные  шкуры.  Босые  ноги  Антонины  опирались на
громадную голову  льва  редкой масти,  почти  черной.  В  пустых глазницах
сидели красные камни, такие же по цвету, как крашеные ногти женских ног.
     Какой образ!  В Прокопии заговорил художник. Нога Антонины свежа, как
нога молодой женщины.  Жена полководца и Феодора отлиты из одного металла,
не просто умные,  бездушные,  лживые и  красивые.  Они -  глубокий символ!
Просилось и  ускользало великое  обобщение.  Церковь,  империя,  народы...
Прокопий  еще  найдет  объяснение.   Оно  необходимо.  Иначе,  сколько  ни
утешителен  Фатум,   нельзя   ничего   увидеть,   ничего  ощутить,   кроме
бессмысленного топота народов по кругу...  По кругу,  по кругу, слепо, без
цели,  подобно чудовищному животному,  прикованному к  жернову величиной с
Землю и перемалывающему собственные кости.  И эти великие будто бы люди...
Грязная пена на темных волнах.
     Глаза Прокопия случайно остановились на  листке недавно доставленного
папируса: буквы сложились в слова, облеченные смыслом.
     - Еще  одно  известие!   -   воскликнул  Прокопий.   -   Рекс  Феодат
действительно бежал,  чтобы отплыть в Византию. Его догнали. Один из готов
свалил последнего Амалаустановленным обычаем варваров для принесения кровавой жертвы!
     _______________
               рекс Италии Феодорих, завоеватель Италии, прозванный Великим.

     - Итак,  среди готов рознь,  итак,  они еще более ослаблены, - быстро
сделала вывод Антонина.  И  она повторила слова своего мужа:  -  Проклятый