Вот  оно  -  первое  в  мире  упоминание   о   возможности   использовать
электрический свет! Из этой фразы родились наши спокойные вечера при удобном
и  мягком  свете,  наши  светлые  ночные  улицы,  видные,  как  рассказывают
космонавты,   даже   из   кабины   космического   корабля,   несущегося   на
двухсоткилометровой высоте в холодном и темном космосе.
   Но нет, фраза неточна: не стали труды Петрова настольной книгой  грядущих
электротехников-осветителей, не его имя связывалось  с  появлением  у  людей
электрического света. Сейчас восстановлена истина - именно  Петров  -  автор
величайшего в истории человечества открытия, но  открытия,  не  послужившего
людям.
   Лишь с опозданием чуть не в сто лет  Петров  получил  свою  долю  мировой
славы. Но мне кажется, что вряд ли он был бы удовлетворен этим.  Его  всегда
отравляла бы мысль о том, что его открытие прошло незамеченным тогда,  когда
оно было нужным. Приоритет Петрова открылся тогда  только,  и  слава  его  и
гордость наша возникли тогда только, когда электрические лампочки  были  уже
обычным  оборудованием,  дешевым  и  надежным,  ничем  не  примечательным  и
привычным.
   Но перед тем как подойти  к  рассуждениям  о  причинах  столь  печального
события, скажем несколько слов о  том,  что  не  только  "вольтова"  дуга  и
электрическое освещение были  впервые  замечены  Петровым.  Первый  человек,
взглянувший   на   электрические   явления   с   позиций   не   физика,   но
техника-электротехника, описал, открыв, и многие другие  важные  технические
приложения электричества.  "Напоследок,  посредством  огня,  сопровождающего
течение гальвани-вольтовской жидкости, при  употреблении  огромной  батареи,
пытал я превращать красные свинцовые и ртутный, а также сероватый  оловянный
оксиды в  металлический  вид;  следствия  же  сих  опытов  были  такие,  что
упомянутые оксиды, смешанные с порошком древесных углей,  салом  и  выжатыми
маслами, при сгорании сих горючих тел иногда с пламенем принимали  настоящий
металлический вид...".
   Если перевести фразу на современный технический язык, то окажется, что  в
данном опыте Петров  положил  начало  электрометаллургии  в  дуговых  печах,
причем металлургии  довольно  изощренной  даже  по  современным  понятиям  -
действию электрической дуги Петров подвергал не просто окислы,  а  шихту  из
окислов металлов с углеродом (древесные угли, сало,  масла  -  по  существу,
углерод, только в своеобразных формах и соединениях). Насколько потрясающими
"на безотрадном общем фоне", по выражению академика  С.  И.  Вавилова,  были
эксперименты Петрова, можно лишь слабо представить, вспомнив, что  в  начале
девятнадцатого века, когда Петров проводил свои опыты, не было  известно  ни
одного технического приложения электричества, даже самого элементарного,  не
то что освещение или плавка в пламени дуги.
   И все наблюдения и открытия, которыми чаял Петров принести пользу  людям,
остались неизвестными и практически бесполезными - можно ли представить себе
большую трагедию для человека-творца?
   Причин множество. Одна из  них  та,  что  все  свои  труды  Петров  писал
по-русски. Многие  видные  профессора,  впоследствии  размышлявшие  на  тему
"феномен Петрова", писали, что, будь труды Петрова  написаны  по-латыни,  он
сразу стал бы всемирно известным физиком.  Другая  причина  -  общий  низкий
уровень науки того времени в России,  "безотрадный  фон",  о  котором  писал
академик  С.  И.  Вавилов.  Еще  одна  причина  -   "немецкое   засилье"   в
Санкт-Петербургской академии.
   Документы академии свидетельствуют, что в 1802 году,  как  раз  во  время
работ, приведших к открытию электрической дуги,  группа  русских  академиков
Санкт-Петербургской академии вошла с представлением об  избрании  профессора
Медико-хирургической   академии   Василия   Петрова   членом-корреспондентом
академии. Подписали представление академики Севергин, Захаров, Озерецковский
и  Гурьев.  Академик  по  кафедре  физики  Крафт   подписать   представление
отказался. Однако протоколом академии бесстрастно  засвидетельствовано,  что
Петров, несмотря ни на что, был избран. Академик Крафт и вообще вся немецкая
группа не  смирились  и  стали  всячески  препятствовать  работе  Петрова  в
академии. Первый  же  удар  группа  нанесла  книге  "О  гальвани-вольтовских
опытах", в которой была описана впервые в мире  электрическая  дуга,  начала
электрометаллургии  и  другие  важнейшие  эксперименты.  Когда  "Известие  о
гальвани-вольтовских опытах" вышло из  печати,  академик  Крафт,  сам  физик
посредственный, отказался представить Академии наук новую книгу Петрова, как
того требовали правила.
   Дальше - больше. В "Приложении к технологическому журналу Академии  наук"
Крафт  публикует   в   1805   году   статью,   в   которой   выставляет   не
члена-корреспондента  и  первого  в  мире  электротехника  В.   В.   Петрова
первооткрывателем электрической дуги, а  механика  академических  мастерских
Меджера. В статье ни словом не упоминается о книге Петрова, вышедшей за  два
года до статьи, и о том, что там уже была описана "вольтова" дуга.
   Крафт и его группа шли на любые уловки, чтобы  не  подпускать  Петрова  к
академической деятельности. Лишь  в  1807  году  избранный  пять  лет  назад
член-корреспондент получил первую академическую должность  -  "смотрение  за
физическим кабинетом и поддержание оного в надлежащем  порядке  совместно  с
академиком Крафтом".
   После смерти Крафта в 1815 году мытарства Петрова не прекратились.
   Непременный секретарь академии Фукс и вновь  избранный  академик  Паррот,
пользовавшийся  покровительством  Александра  I,   возглавлявшие   "немецкую
группу",  не  переставали  атаковать  Петрова,   выставляя   его   нерадивым
хранителем физического кабинета, обвиняя его в том, например, что в кабинете
за  время  руководства  им  академиком   (теперь   уже)   Петровым   ослабли
искусственные магниты!
   Многочисленные "сообщения" Петрова,  сохранившиеся  в  архивах  академии,
полны оправданий в связи с абсурдными обвинениями.
   "1. Г.  новый  академик  написал  в  своем  донесении,  что  будто  бы  в
физическом кабинете нет барометра, но я утверждаю, что  сей  академик  видел
три барометра...
   2. Г. новый академик показал, что будто  бы  в  физическом  кабинете  нет
термометра, но я утверждаю, что он видел три термометра..."
   И так - без конца. Мелкая травля, продолжавшаяся много  лет,  закончилась
тем, что Паррот был назначен  заведующим  физическим  кабинетом,  а  Петрову
предложено сдать ключи от кабинета непременному секретарю академии Фуксу.
   Петров стал было спорить, оправдываться, но президент академии  приказал,
поскольку Петров ключей от кабинета  не  сдает,  "пригласить  к  себе  члена
Комитета академика Коллинса и в присутствии его открыть  физический  кабинет
посредством слесарного мастера".
   Так была  прервана  академическая  деятельность  первого  электротехника,
писавшего когда-то:
   "Я надеюсь, что просвещенные и беспристрастные физики,  по  крайней  мере