Мы  подходим  теперь  к  вопросу  о  расхождениях  между  сбережением   и
инвестированием, которые вытекают из  специфических  определений  дохода  и,
следовательно, превышения дохода над потреблением.  Примером  может  служить
использование этих терминов в моей книге "Трактат  о  деньгах".  Как  я  уже
объяснил выше (на с. 49-50), определение  дохода,  которое  я  тогда  давал,
существенно  отличается  от  определения,  приводимого  в   данной   работе,
поскольку доходом предпринимателей я  считал  не  те  прибыли,  которые  они
фактически  получали,  а  их  "нормальные"  (с  определенной  точки  зрения)
прибыли.  Поэтому,  говоря  о  превышении  сбережений  над  инвестициями,  я
подразумевал ситуацию, возникающую при таких  размерах  производства,  когда
прибыль, которую  предпринимателям  приносит  принадлежащее  им  капитальное
оборудование, оказывается ниже нормальной. А в тех случаях, когда  речь  шла
об увеличившемся превышении сбережений  над  инвестициями,  я  имел  в  виду
положение, когда фактически реализуемая сумма прибыли настолько сокращается,
что предприниматели под влиянием этого уменьшают объем производства.
   Теперь я полагаю, что  уровень  занятости  (а  следовательно,  и  размеры
производства  и  реального  дохода)  устанавливается  предпринимателем   под
влиянием стремления довести до максимума  его  нынешнюю  и  будущую  прибыль
(учет издержек использования при этом определяется выбором  такого  варианта
использования оборудования, который мог бы обеспечить ему максимальный доход
в течение всего срока службы этого оборудования). Уровень же занятости,  при
котором прибыль предпринимателя окажется максимальной.  зависит  от  функции
совокупного спроса, определяемой в свою  очередь  тем,  как  он  расценивает
перспективы выручки, складывающиеся  при  различных  возможных  соотношениях
между потреблением и инвестициями.  В  моем  "Трактате  о  деньгах"  понятие
изменении в размерах превышения инвестиций над  сбережениями  (как  они  там
определены) служило для описания изменений в размерах прибыли,  хотя  в  той
книге я еще не проводил  четкого  различия  между  ожидаемой  и  фактической
прибылью (43) . Я доказывал, что изменения в величине превышения  инвестиций
над сбережениями выступают в качестве движущей силы, определяющей переход  к
новому уровню производства. Таким образом,  хотя  приводимая  в  этой  книге
аргументация и является (как я теперь думаю) гораздо более точной и  четкой,
по существу, она может  считаться  просто  развитием  ранее  высказывавшихся
взглядов. Если изложить эту новую аргументацию на языке  моего  "Трактата  о
деньгах", то она выглядела бы следующим образом: ожидания  роста  превышения
инвестиций над сбережениями при  прежнем  уровне  занятости  и  производства
породят  у  предпринимателей  заинтересованность  в  повышении  занятости  и
увеличении выпуска продукции. Смысл  как  моих  прежних,  так  и  теперешних
рассуждений заключается в следующем: я пытался доказать, что объем занятости
определяется оценками эффективного спроса  со  стороны  предпринимателей,  а
предполагаемое увеличение инвестиций по отношению  к  сбережениям,  как  оно
было-определено  в  "Трактате  о  деньгах",  служит   критерием   увеличения
эффективного спроса. Но изложение этих проблем в моем "Трактате  о  деньгах"
было, конечно, довольно путаным и неполным по сравнению с предлагаемым здесь
дальнейшим развитием вопроса.
   Д.  Х.  Робертсон  определяет  сегодняшний  доход  как  сумму  вчерашнего
потребления и инвестиций, так что сегодняшние сбережения  в  соответствии  с
этими определениями равны вчерашним инвестициям плюс  превышение  вчерашнего
потребления над сегодняшним. При таком подходе  выясняется,  что  сбережения
могут  превысить  инвестиции,  причем  размеры  превышения  сбережений   над
инвестициями будут равны разности между вчерашним доходом (в моем понимании)
и сегодняшним доходом. Следовательно, когда Робертсон пишет о  существовании
превышения сбережений над инвестициями, он имеет  в  виду  буквально  то  же
самое, что и я, когда говорю, что доход падает; превышение сбережений в  его
системе  определений  совершенно  тождественно  Уменьшению  дохода  в   моем
понимании. Если  текущие  предположения  действительно  всегда  определяются
достигнутыми  в  прошлом   результатами   хозяйственной   деятельности,   то
складывающийся на сегодняшний день эффективный спpoc был бы равен вчерашнему
доходу. В таком случае метод Робертсона можно было бы считать альтернативным
подходом (точнее было бы, вероятно, назвать его первым приближением):  ведь,
по существу, он пытается сформулировать то же жизненно важное с точки зрения
причинно-следственного анализа разграничение, которое старался  провести  я,
подчеркивая разницу между эффективным спросом и доходом (44) .
   IV
   Мы переходим теперь к гораздо менее ясным идеям, ассоциирующимся с  таким
понятием, как "вынужденные  сбережения".  Скрывается  ли  за  этим  термином
какое-нибудь определенное содержание? В моем "Трактате о деньгах" (45) я уже
рассматривал некоторые более ранние случаи употребления этого  термина;  там
отмечалось,   в   частности,   что   понятие    "вынужденные    сбережения",
использовавшееся  рядом  авторов,  в  чем-то  сходно   с   разностью   между
инвестициями и "сбережениями" (в  прежнем  определении  последнего  термина,
дававшемся в работе "Трактат о деньгах"). Теперь, однако, я уже не уверен  в
том, что действительно между этими понятиями  обнаруживается  столь  большое
сходство, как я тогда полагал. Во всяком случае, теперь я уверен в том,  что
"вынужденное сбережение" и  аналогичные  термины,  употреблявшиеся  в  самое
последнее время (например, проф. Хайеком и проф. Робинсоном), не находятся в
прямой связи с разностью между инвестициями и "сбережением"  в  том  смысле,
какое я  придавал  этим  понятиям  в  моем  "Трактате  о  деньгах".  И  хотя
упоминавшиеся  авторы  не  разъяснили  точного  значения,  в   котором   они
употребляли этот термин, ясно, что "вынужденное сбережение" в их понимании -
явление, непосредственно проистекающее из изменений в количестве  денег  или
объеме банковского кредита и измеряемое указанными величинами.
   Совершенно  очевидно,  что  изменения  размеров  производства  и   уровня
занятости  должны  привести  к  изменениям  велечны  дохода,  измеряемого  в
единицах заработной платы, а изменение единицы заработной платы  вызовет  не
только  перераспределение  дохода  между  должниками  и  кредиторами,  но  и
изменение общей суммы денежного дохода. Ясно, наконец, что в каждом из  этих
случаев станет (или  по  крайней  мере  может  стать)  иной  и  общая  сумма
сбережений. Иначе говоря, поскольку переход к иной массе обращающихся денег,
оказывая влияние на норму процента, может  вызвать  изменения  в  совокупной
величине дохода и его распределении (мы покажем это позднее), такие процессы
могут косвенным образом повлечь за собой изменения в  сумме  сбережений.  Но
такие изменения соответствуют смыслу термина "вынужденные сбережения" ничуть
не больше, чем любые другие изменения в общей сумме сбережений под  влиянием
других обстоятельств. При этом мы не  в  состоянии  провести  границу  между
обоими видами сбережений до тех пор,  пока  не  установим,  какую  же  сумму
сбережений при данных условиях следует считать нормальной или "стандартной".
Более того, масштабы  увеличения  или  уменьшения  общей  суммы  сбережений,
вызываемых данным изменением массы обращающихся денег, как мы увидим  далее,
отнюдь не постоянны; соотношение, складывающееся между этими  величинами,  в