состоянии  встать на ноги. Если бы  мы в эти моменты стояли, прислонившись к
стене, нас, словно гигантскими ножницами, разрезало бы  пополам,  и еще  две
жертвы были бы принесены богу дождя.
     Нынешние жители этого района считают, что  в темных глубинах Священного
колодца  водятся большие  змеи  и всякие чудовища. Покоится  ли эта  вера на
смутных  воспоминаниях о  бытовавшем в  свое время культе змей или на чем-то
другом, действительно  виденном теми или  иными  туземцами,  - об этом можно
только догадываться. Я  видел в  воде  больших змей  и ящериц, свалившихся в
колодец,  вероятно, во  время  охоты  друг за другом и не  сумевших из  него
выбраться,  но  нигде в  этом  пруду мы не видели  никаких  следов  особенно
крупных рептилий или чудовищ.
     Я  не  попал в объятия к рептилиям, но  одно  происшествие  заслуживает
того, чтобы о нем рассказать. Мы оба, грек и я, рылись в узкой щели на самом
дне,  которая  была так  богата находками, что  мы  забыли об обычных  мерах
предосторожности.  Внезапно  я  почувствовал,  как  что-то  тяжелое  мягкими
обволакивающими движениями прижимает меня ко дну. Что-то гладкое и скользкое
неудержимо  вдавливало меня в ил. Кровь  буквально  застыла  у меня в жилах.
Потом  я  почувствовал, что грек  подоспел ко мне  на  помощь.  Соединенными
усилиями  нам  удалось освободиться от  этой  напасти. Это был  гнилой ствол
дерева,  который при погружении в  воду угодил прямо на меня, распростертого
на дне колодца.
     Однажды   я  сидел  на  дне,  ощупывая   интересную  находку  -   литой
металлический колокольчик,  - и  так  увлекся  этим  занятием,  что  позабыл
открыть воздушный  клапан. Потом я положил находку  в карман  и встал, чтобы
переменить положение, но тут меня внезапно потащило наверх, словно воздушный
шар. Это было смешно, но одновременно и опасно, ибо на этих  глубинах кровь,
словно шампанское, вся в пузырьках  газа;  подниматься со дна надо медленно,
чтобы дать  возможность  крови  приспособиться,  в противном случае водолазу
угрожает тяжелая  болезнь и даже  смерть в жестоких мучениях.  К  счастью, у
меня  хватило присутствия  духа  быстро открыть клапаны  еще  до того, как я
успел подняться на поверхность, и тем самым избежать жестокой кары. Но я еще
и сегодня страдаю из-за  своей неосторожности - у меня повреждены барабанные
перепонки и сильно поражен слух.
     Даже после того, как я открыл клапаны и стал  подниматься все медленнее
и медленнее, я продолжал кувыркаться и, еще  не придя  в себя от потрясения,
стукнулся головой о днище понтона. Лишь тогда  я понял, что  произошло.  При
мысли о том, как, должно быть,  перепугались мои парни, когда они  услышали,
как я стукнулся о дно понтона,  я рассмеялся, выкарабкался из-под  понтона и
протянул  руку к  палубе. Вслед за этим показался мой шлем,  я почувствовал,
как две руки обвились вокруг моей шеи и чьи-то взволнованные глаза впились в
мои,  спрятанные  за  иллюминаторами шлема. Когда  с меня  сняли  водолазный
костюм и я, сидя  на стуле,  постепенно приходил  в себя,  потягивая горячий
кофе и греясь на солнышке, юный грек рассказал мне, как все это произошло.
     "Парни,  -  сказал  он, - буквально  позеленели  от  страха, когда  они
услышали  удар  о днище, возвещавший  наше неожиданное прибытие. Когда  я им
объяснил, что  это  такое,  они  печально покачали головами и  один  из них,
верный старый Хуан Мис,  сказал:  "Это бессмысленно, эль амо (хозяин)  умер.
Его проглотил и отрыгнул бог-змея.  Мы его  уже никогда больше не увидим". И
глаза его наполнились слезами; но когда ваш  шлем появился на  поверхности и
он увидел вас сквозь стекла, он поднял обе руки над головой и сказал, полный
благодарности: "Слава богу, он еще жив и даже смеется"".
     Что касается результатов наших ныряний и работы нашей землечерпалки, то
первым и  самым  главным из них является следующий: мы сумели  доказать, что
предание о Священном колодце во всех важнейших его положениях подтверждается
фактами.  Кроме того, мы  нашли  большое число фигурок из нефрита,  золота и
меди, нашли  кусочки копала, душистой  смолы,  множество  остатков скелетов,
несколько копий для метания с добротно выделанными наконечниками из кремния,
кальцита и  обсидиана,  пару  остатков старых  тканей.  Все это представляло
значительную ценность для археологии. Среди находок были предметы чуть ли не
из чистого золота,  литые,  кованые и  выгравированные. Но  большинство  так
называемых  золотых  предметов   было  изготовлено  из   сплавов  с  большим
содержанием  меди, чем золота.  Главную ценность им придают  выгравированные
или литые символические знаки.  Большинство находок  представляло собой лишь
фрагменты. Вероятнее всего, речь вообще идет о приношениях по обету, которые
жрецы,  согласно  соответствующему  обряду,  прежде чем бросить  в  колодец,
разбивали  и  разламывали.  При  этом,  однако,  линии  разлома  никогда  не
затрагивали головы или лица изображенных на золотых дисках или высеченных из
нефрита фигурок.
     Есть  основания  предполагать, что нефритовые подвески, золотые диски и
другие  орнаментированные украшения из  металла  или камня считались,  после
того  как их разбивали, как бы убитыми. Известно, что древние цивилизованные
расы  Америки, так же как  и еще более древние их предшественники в Северной
Азии, были убеждены, что в нефрите и других освященных предметах есть жизнь.
Эти украшения разбивали, разламывали, одним словом, убивали для  того, чтобы
их дух служил украшением тому, кто его  посылал, и тогда его дух, появившись
наконец перед Хунаб-Ку, верховным божеством на небе,  будет  соответствующим
образом украшен".
     Когда  первые сообщения Томпсона  о  его  находках в  Священном колодце
стали  достоянием  общественности,   заволновался  весь   мир.  Слишком   уж
необычными были обстоятельства находки, слишком богатым клад, извлеченный из
заросшего илом колодца. Это меньше всего относится к  материальной  ценности
клада.
     "Сами по себе эти золотые  украшения, которые с таким трудом и с такими
затратами удалось  извлечь из  Священного колодца,  - говорит Томпсон,  - не
представляют особой  ценности в денежном выражении.  Но  ценность всех вещей
относительна.  Историк пытается  проникнуть  в  прошлое, побуждаемый теми же
соображениями, что и исследователь земных недр... Можно предположить, что на
поверхности многих этих предметов запечатлены  выраженные в символах  идеи и
представления, которые ведут через тьму  времен к прародине этого народа,  в
страну за морями. Над доказательством этого стоит, пожалуй,  потрудиться всю
жизнь".
     Тем не менее золотой клад, найденный в Чичен-Ице, превзошли по ценности
лишь  сокровища  Тутанхамона.  Но  золото  фараона находилось  возле  мумии,
которая  в  величественном спокойствии лежала в  гробнице.  А  золото сенота
лежало возле останков девушек: жертвы свирепого бога и бесчеловечных жрецов,
они с душераздирающими воплями прыгали  в небытие. Удалось ли кому-нибудь из
них  увлечь  за  собой и  жреца - среди  многочисленных черепов девушек  был
найден  один-единственный череп, принадлежавший  пожилому мужчине. Жрецу? Но
кто может ответить на этот вопрос?
     Эдвард Томпсон скончался в 1935 году. У него не было оснований жалеть о