прежде всего о романтических, но не противоречащих действительности событиях
и биографиях.
     Это роман,  основанный на  фактах,  "фактологический  роман", в  данном
случае в самом  строгом значении этого слова: все то, о чем рассказывается в
этой  книге, не просто основано на фактах и разукрашено фантазией автора, но
составлено, скомпилировано из фактических данных, к которым фантазией автора
не добавлено ни одной даже мельчайшей подробности, ни одного, если так можно
выразиться,  завитка, которого бы не было в документах,  относящихся к  тому
или иному периоду времени.
     Тем  не  менее я убежден,  что специалист, которому попадет в  руки эта
книга, обнаружит в ней  те или иные ошибки. Весьма вероятно,  что  кое-где в
текст  вкрались  отдельные фактические ошибки; мне кажется, этого невозможно
избежать,  если  предпринимаешь первую  попытку  спрессовать в одном  обзоре
материал, относящийся по меньшей мере к четырем специальным областям знания,
и я буду только благодарен всем, кто меня поправит.
     Однако я чувствую себя обязанным  не только  науке,  но и определенному
виду  литературы, точнее говоря,  творцу  того  направления в  литературе, к
которому  принадлежит и моя книга.  Я имею  в  виду Поля де  Крюи (Крайфа) -
американского врача,  который  первым  предпринял попытку  изложить  историю
развития специальной  отрасли  науки так,  чтобы она  читалась  с  таким  же
захватывающим интересом и волнением,  которые  в  нас вызывает разве  только
детективный роман. В 1927 году Поль де  Крюи сделал то  выдающееся открытие,
что   история  бактериологии,  если  к  ней   приглядеться   внимательно   и
соответствующим  образом осмыслить  важнейшие  вехи  ее  развития,  содержит
немало романтического.  Он  открыл  далее,  что  самые  сложные,  запутанные
научные проблемы  можно  изложить  просто н понятно,  если описывать  их как
рабочие  процессы,  то есть  если  вести читателя по тому же самому пути, по
которому  шел  сам  исследователь  с  того   момента,  как  он  приступил  к
осуществлению своей идеи, и до  конечных результатов исследования. Он открыл
также, что  обходные  пути,  тупики и закоулки, которыми шел или  в  которые
попадал тот или иной ученый из-за своих недостатков, переутомления, болезни,
из-за  мешавших ему  случайностей  и тормозивших его работу  влияний  извне,
иными  словами,  история любого  научного открытия  столь  полна  динамики и
драматизма,  что  этого  с  избытком  хватает,  чтобы держать  в  напряжении
читателя. Так возникла его книга "Охотники за микробами", и одно ее заглавие
определило  программу  для   нового  направления   в  литературе,  программу
фактологического романа.
     После первой попытки создания такого рода романа, осуществленной  Полем
де Крюи, вряд ли осталась хоть какая-нибудь отрасль науки, в которой тот или
иной  автор,  а  иногда и несколько сразу не попытались  бы  применить новый
литературный метод. И само собой разумеющимся кажется то обстоятельство, что
в большинстве своем эти попытки предпринимались писателями, которые в лучшем
случае были лишь дилетантами в избранных ими отраслях наук.
     Основным вопросом критического разбора, который еще предстоит  сделать,
является, как мне кажется, следующий: в каком взаимоотношении в этих  книгах
находятся  наука и литература;  что перевешивает - "факт"  или "роман"?  Мне
представляется,  что  лучшими книгами  этого  типа будут те, которые черпают
романтические элементы  из  самой "группировки"  фактов и тем  самым  всегда
отдают  предпочтение фактам. Именно это я и имел  в виду, когда  писал  свою
книгу, и  надеюсь,  что я принес  пользу  тем  читателям, которые хотят быть
уверенными в фактах  и желали бы использовать книгу,  несмотря на то что она
написана  в форме романа, в качестве учебного или  справочного пособия.  Они
могут это делать со спокойной совестью.
     Я упорно  стремился  к этому  еще и потому, что у  меня  по части общей
тематики есть предшественница, хотя ее книга принадлежит к другой категории.
Я имею в виду Энн Терри Уайт и ее книгу "Потерянные миры", попавшуюся мне на
глаза тогда,  когда я  почти  закончил  работу над  книгой  "Боги, гробницы,
ученые".  Мне  бы  хотелось выразить  глубокое  почтение своей  американской
коллеге за  проделанную  ею работу, но тем не  менее я считаю, что  принцип,
согласно  которому   "роман"  следует  подчинять  "фактам",  является  более
правильным.  Именно  этим объясняется то,  что  в отличие от  госпожи Уайт я
решил при помощи ясных и безупречных в  научном отношении справок  и  ссылок
помочь  тем читателям,  которые пожелали  бы и  в дальнейшем  интересоваться
наукой о  прошедших веках.  Я не боялся прерывать в тех или иных местах свой
рассказ, чтобы привести даты и дать соответствующие исторические обзоры.
     В заключение мне хочется выразить благодарность всем, кто помогал мне в
работе. Немецкие профессора - д-р Эуген фон Мерклин, д-р Карл Ратьено и  д-р
Франц Термер - были столь любезны, что просмотрели рукопись - каждый по тому
разделу, который  относится к  его специальности.  Проф. Курт Эрдман,  проф.
Хартмут  Шмекель  и  шлимановед  д-р Эрнст  Мейер  внесли  несколько  важных
исправлений.  Все они  дали мне немало ценных  советов,  оказали мне большую
поддержку во всех отношениях,  прежде всего в подборе  литературы (за  что я
должен  поблагодарить и  проф. Вальтера Хагемана из Мюнстера), обратили  мое
внимание на несколько ошибок, которые мне еще удалось  исправить.  Я выражаю
им всем благодарность не только  за помощь,  но прежде всего за то, что они,
специалисты-ученые,  проявили  интерес   к  книге,  которая   совершенно  не
укладывается в рамки той или иной специальной отрасли науки. Мне бы хотелось
поблагодарить Э. Рэнкендорф и Эрвина Дункера за то, что  они освободили меня
от части нередко весьма кропотливой работы по переводу.


     КНИГА СТАТУЙ

     Мы у тебя, земля, - что же нам шлешь из глубин?
     Или есть жизнь под землей? Иль живет под лавою тайно
     Новое племя? Иль нам прошлое возвращено?
     Римляне, греки, глядите: открыта снова Помпея,
     Город Геракла воскрес в древней своей красоте!

     Шиллер
     Глава 1
     УВЕРТЮРА НА КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЧВЕ
     В  1738 году  Мария  Амалия Христина,  дочь  Августа  III  Саксонского,
покинула Дрезденский  двор и вышла замуж за  Карла Бурбонского, короля обеих
Сицилий.  Осматривая  обширные  залы   неаполитанских   дворцов  и  огромные
дворцовые парки, живая и влюбленная в  искусство королева обратила  внимание
на  статуи  и  скульптуры,  которые  были  найдены незадолго  до  последнего
извержения Везувия: одни - случайно, другие - по инициативе некоего генерала
д'Эльбефа. Красота статуй привела королеву в восторг, и она попросила своего
венценосного супруга разыскать для нее новые.