Иначе действовал Бапделье. Его роман неразрывно связан с его собственной
наукой. Вот что он говорнт в предисловии о своих намерениях и творческом
методе:

"Облекая реальные факты в покровы любовной истории, я надеялся сделать
возможно более доступной и понятной широкой публике "правду об индейцах
пуэбло". Использованные мной реальные факты могут быть отнесены к трем
группам: географической, этнографической и археологической. Описания страны
и ее природы полностью соответствуют действительности. Описания обычаев и
нравов, веровании и ритуалов основываются на наблюдениях, которые были
сделаны мной и другими этнологами, а также на объяснениях, которые давались
нам индейцами. Кроме того, было использовано значительное число старинных
испанских источников, в которых жизнь индейцев пуэбло представлена именно
такой, какой она была в те далекие времена, до того как ее изменили
контакты с европейской цивилизацией. В основу описаний архитектуры положены
результаты исследований руин, сохранившихся в тех самых местах, где они
помещены в романе.

Сюжет романа является моей собственной находкой. Однако большинство
описываемых в нем сцен я наблюдал своими собственными глазами".

Иными словами, в романе Банделье творчески переработаны результаты
антропологических, этнологических, социологических, ботанических,
зоологических, географических и исторических исследований и наблюдений
автора, которые он проводил на протяжении долгих лет жизни в районах
пуэбло.

Уникальной следует признать попытку автора романа спроецировать в прошлое
накопленный им собственный опыт. Банделье был глубоко уверен, что нравы и
обычаи индейцев, которые ему еще удалось застать, в большинстве своем
оставались точно такими же, как и за многие сотни лет до появления Колумба
в Америке. Например, он был полностью убежден, что заседания
могущественного тайного общества "Ордена Кошаре", которые описываются в XI
главе романа, в те времена были точно такими же, как и в 80-е годы прошлого
столетия, поскольку отправление ритуалов у индейцев было подчинено
строжайшей традиции. Когда Банделье превозносит высокий уровень развития
социальной структуры у индейцев, можно предположить, что в древние времена
она была еще более развитой и дифференцированной, поскольку еще не испытала
на себе разлагающего влияния деятельности христианских миссионеров[19].
Следует подчеркнуть, что такое влияние действительно имело место, но далеко
не в тех масштабах, на которые претендовали отцы-миссионеры.

Материал, который Банделье излагает на страницах книги, где каждый научный
факт органически вплетается в тщательно построенный рассказ, воистину
огромен. Так доступно для современного читателя он не излагается ни в одном
другом труде.

Название книги - "Дилайт Мейкерс". Оно трудно поддается переводу. Здесь
имеются в виду члены тайного совета, которые собираются в большой киве.
Слово "дилайт" означает удовольствие, радость. В данном случае оно
используется для обозначения органического слияния блаженства и радости,
иными словами - гармонии. Банделье, несомненно, имел в виду архаический
смысл этого слова, которое в прежние времена имело также активное значение
и применялось для обозначения благородных порывов души или счастья.

Несколько слов о чисто литературном значении книги. Как первый литературный
опыт автора она заслуживает самой высокой оценки. Ей в равной мере присущи
и сильные и слабые черты романов XIX столетия. Занимательный сюжет и
интригующее переплетение событий могли быть навеяны творчеством Вальтера
Скотта, пристрастие к красочным деталям может рассматриваться как результат
влияния Чарлза Диккенса. Вместе с тем любые сравнения в конечном счете
оказываются бесполезными. Книга - уникальное явление. Она стоит вне
традиционных историко-литературных категорий, представители которых,
кстати, до нынешнего дня не посвятили ей ни строчки.

Для современного читателя книга Банделье подернута дымкой романтики, от
которой сам Банделье был весьма далек. Недаром величайший и самый глубокий
из немецких романтиков Новалис говорил: "Все приобретает романтический
оттенок, будучи отодвинуто вдаль!" Сам же Банделье решительно отвергал
романтизацию. 3 февраля 1885 г. он выступил в Нью-Йоркском историческом
обществе с докладом "О романтической школе в американской археологии", в
котором резко осуждал своих современников-археологов за пристрастие к
романтике. Как курьез воспринимается последняя фраза доклада, произнесенная
Банделье как раз в то самое время, когда он уже приступил к работе над
своим романом, являвшимся чистейшей исторической фантастикой (его книга
впервые увидела свет в 1890 г., а затем переиздавалась еще дважды, в 1916 и
1918 гг., до того как была полностью забыта). "Дни исторических романов
сочтены. Прогресс в развитии вспомогательных научных дисциплин достаточно
велик, чтобы поднять американскую историческую науку на такую высоту, на
которой она превратится в критическую и благодаря этому приносящую
конкретную пользу отрасль человеческого знания".

Между тем в поход выступило новое поколение ученых. В 1928 г. в статье
"Американского биографического словаря" отмечалось: "Ни один американский
археолог не полагался так на исторические источники, как Банделье, и ни
один американский историк никогда не проверял так полно, как он, свои
исследования с помощью археологического материала".

Статья была подписана инициалами А. В. К. За ними скрывался Альфред Винсент
Киддер, которому в 1914 г., когда скончался Банделье, было двадцать девять
лет. Ему предстояло не только продолжить дело Банделье, но и заложить
научные основы археологии Юго-Запада, что и сегодня позволяет считать его
признанным классиком, а разработанные им важнейшие положения - незыблемыми.

В 1907 г. на доске объявлений Гарвардского университета появилась записка,
в которой доктор Е. Л. Хьюетт из Американского археологического института
сообщал, что ищет трех добровольцев из числа студентов-антропологов для
участия в экспедиции на Юго-Запад. На призыв откликнулись трое молодых
людей, только что сунувших нос в эту науку: Сильванус Морли, Джон Гульд
Флетчер и Киддер. Случаю было угодно, чтобы все трое обрели славу. Морли