хранящиеся в Музее Колорадского университета, воистину необозримы. Однако
они исследованы едва ли па-половину. Причем лишь незначительная часть
изучена им самим. От многих раскопок Морриса остались только дневники. Они
отличаются скрупулезной точностью и снабжены богатейшим иллюстративным
материалом. Лишь после его смерти Колорадский университет приступил в 1963
г. к публикации "Бумаг Эрла Морриса", подготовленных к печати группой
ученых под руководством Джо Бена Унта.

Здесь мы сталкиваемся с главной проблемой не только американской, но и всей
мировой археологии. На протяжении десятилетий раскопки дали так много
материалов, что их научная обработка все более отстает от темпов самих
раскопок. В 1961 г. я получил разрешение осмотреть обычно недоступные для
посетителей подвалы Афинского музея. Там хранятся бесчисленные сокровища,
которые ни разу не были каталогизированы и которых никогда не видели даже
археологи, на протяжении десятилетий работающие в Греции. Нет никакого
сомнения, что именно в этих подвалах могли и должны были бы быть проведены
самые плодотворные из всех современных "раскопок" на территории данной
страны. Вот что говорит относительно положения, сложившегося в Америке, Уит
- руководитель антропологических исследований в Музее Колорадского
университета.

"Подобные собрания зачастую известны очень ограниченному кругу археологов и
то понаслышке либо по сноскам и кратким ссылкам в публикациях. В целом же
они остаются погребенными в подвалах и неизвестными большинству людей точно
так же, как если бы никогда не извлекались из-под земли. Только
значительные размеры расходов, связанных с проведением раскопок, хранением
и обработкой полученных материалов, могут в какой-то мере служить
оправданием сложившегося положения. В противном случае эти коллекции,
невзирая на все трудности, должны были бы быть немедленно извлечены из
музейных хранилищ и опубликованы. Такая работа, учитывая современный
уровень знаний, принесла бы еще большую пользу, поскольку основная часть
этих материалов сегодня совершенно недоступна" 3.

Однако вернемся к нашему рассказу. В 1915 г. доктор Н. С. Нельсон, в то
время археолог из Американского музея естественной истории, обследовал
руины Ацтека. Результатом явилось единое мнение специалистов о
необходимости организовать там раскопки. При выборе ученого, которому
следовало поручить эту работу, мнения единодушно сошлись на кандидатуре
Морриса. С тех пор Ацтек стал его Ацтеком. Он вел там раскопки с 1916 по
1921 г., затем периодически в 1923 и с 1933 по 1934 г. В 1923 г. произошло
событие, необходимость и важность которого была ясна любому, даже
непосвященному человеку. Ацтек был объявлен национальным памятником. Первым
хранителем заповедника 8 февраля того же года был назначен Эрл X. Моррис.
Установленный ему годовой оклад в 1200 долл. даже в то время являлся
нищенским. Несмотря на это, Моррис мужественно писал:

"Мое отношение к данному поручению будет определяться отнюдь не финансовыми
стимулами. Я глубоко заинтересован в этой работе. Она полностью
соответствует моим устремлениям"4.

С самого начала ему пришлось столкнуться с большими трудностями. Руины
находились в самом различном состоянии сохранности. Предстоял огромный
объем земляных работ. В одних местах почва легко поддавалась лопате, зато в
других была тверда, как бетон. Ему пришла в голову фантастическая идея
использовать шлюзовой канал, чтобы смыть с более высокой северной части
массы ненужного грунта. Но система не действовала. Такой же ошибкой явилось
сооружение узкоколейки. В конце концов он прибег к старому испытанному
способу, использовав лошадей и повозки. Повозку можно было нагружать
непосредственно в ходе раскопок и отвозить мусор на свободную площадку,
расположенную за пределами руин.

Состояние развалин было настолько разным, что для раскопок каждого
отдельного помещения приходилось применять свой особый метод. Он открыл
многочисленные кивы - наполовину вырытые в земле помещения,
предназначавшиеся для проведения тайных собраний. В Ацтеке было обнаружено
29 таких построек. Особое значение имели проведенные им раскопки Большой
кпвы, отчетливо видной в южной части площади.

Об этой киве следует сказать особо. Она является самой красивой и
производит наиболее сильное впечатление из всех, которые можно увидеть в
Соединенных Штатах. Моррис восстановил ее в 1933-1934 гг. В том самом виде,
в каком она предстает сегодня перед посетителями, кива служила для
проведения тайных собраний, ритуальных церемоний и танцев на протяжении
столетий, предшествовавших Колумбу.

Она имеет форму круга, внутренний диаметр которого у основания немного
превышает 12,5 м. В этом отношении она пе является самой крупной. Большая
кива в Чако-Каньоне имеет, например, диаметр 19,2 м. На высоте метра от
пола она расширяется до 14,5 м. Кива состоит из двух конструкций, которые
можно назвать кольцами. Внутреннее кольцо, собственно кива, лежит примерно
на глубине 2,4 м под землей. Внешнее кольцо состоит из четырнадцати
помещений, которые открываются во внутреннюю часть. Одно из них образует
выход на площадь.

Когда сегодня входишь в это сумрачное помещение, то сразу же невольно
ощущаешь внушаемый им священный трепет. Тщательно отделанное место для
разведения огня создает впечатление алтаря. Красиво оформленные углубления,
назначение которых пока что остается неясным, производят впечатление пустых
саркофагов. Четырехгранные каменные колонны разделяют помещение подобно
церкви. Ни в одних развалинах Северной Америки пе ощущается с такой силой,
как здесь, своеобразный мир религиозных представлений давно исчезнувшего
народа. Ни в одном другом месте невозможно так отчетливо представить себе
помещение заполненным жрецами в фантастических одеяниях, исполняющими в
экстазе ритуальные танцы.

Большая кива представляет собой не просто значительную пещеру, вырытую в
земле. Это - произведение строительного искусства. То же Моррис отмечал и
относительно построек самого пуэбло. Их вовсе нельзя назвать лишенным
всякого плана нагромождением жалких сооружений, поставленных друг на друга.
Напротив, они были выполнены из тщательно обработанных плит песчаника. Их