будет конец. Александр употребил это время на молитву. Наконец настал
роковой день.
   Отслушав заутреню, Александр послал к царице узнать, что его ожидает, а
сам сел на коня и ездил, расспрашивая: долго ли ему ждать смерти. Ему
сообщили, что через час придет ему смерть. Александр воротился в свой
шатер, обнял сына и своих бояр и причастился Св. Тайн. Слуги его прибежали
с известием, что идут палачи, посланцы ханские: Беркан и Черкас. Александр
вышел к ним навстречу. Его схватили, сорвали с него одежды и повели нагого
со связанными руками к ханскому вельможе Тавлугбегу, сидевшему на коне.
"Убейте!" - крикнул Тавлугбег. Татары повалили на землю Александра и сына
его Феодора, убили их, а потом отрубили им головы. Александровы бояре и
слуги в страхе разбежались, но потом, с дозволения татар, взяли тела
убитых своих князей и повезли в Тверь, где оба князя положены были рядом с
другими двумя, также убитыми в Орде.
   Иван Данилович радовался. Смерть Александра не только избавляла его от
непримиримого врага, но была новым свидетельством чрезвычайного доверия к
нему хана Узбека. Иван Данилович мог быть надежен не только за себя, но и
за сыновей своих. Он оставил их в Орде. После смерти Александра они
воротились из Орды с большой честью. Великая радость, великое веселье было
тогда в Москве. Иван Данилович, унижая ненавистную Тверь, приказал снять с
церкви тверского Спаса колокол и привезти в Москву.
   Когда Александр Михайлович вошел было в милость у хана, Иван Данилович,
испугавшись этого, постарался поладить с новгородцами и отправил к ним
сына Андрея. Все притязания его на Заволочье были тогда оставлены; но
когда Александра убили, Иван, уверившись, что он более, чем когда-нибудь,
крепок ханским благоволением, опять заговорил иным языком с новгородцами.
Новгородцы привезли ему свою часть ордынского выхода. "Этого мало, -
сказал им Иван, - царь с меня еще больше запросил, так вы мне дайте запрос
царев!" - "Так и сначала никогда не бывало, - отвечали новгородцы. - Ты,
господин, целовал крест Новгороду поступать по старым пошлинам
новгородским, по грамотам прадеда своего Ярослава Владимировича". Иван не
слушал, приказал своим наместникам уехать с Городища и готовился идти на
Новгород. Призванного новгородцами князя Наримонта (Глеба) уже не было
там; ему не по вкусу был новгородский хлеб; он ушел в свою Литву и
утвердился князем в Пинске. Новгородцам надобно было искать другого князя.
Но опасность войны с Москвою на этот раз миновала Новгород.
   Пришло Ивану ханское приказание идти с войском в другую сторону, против
смоленского князя Ивана Александровича (племени Ростислава Мстиславича от
сына его Давида), не хотевшего повиноваться хану. С этой целью прибыл в
Москву ханский посол Тавлугбег. По его требованию Иван Данилович послал на
Смоленск разных подручных князей и московскую рать под начальством своих
воевод, но сам не пошел на войну. Этот поход окончился ничем; хорошо
укрепленный Смоленск не был взят; осаждавшее его полчище отступило через
несколько дней осады. Иван опять стал помышлять о Новгороде, но тут
постигла его смертельная болезнь. 31 марта 1341 года он умер, приняв перед
смертью схиму, и на другой день был погребен в построенной им церкви
Архангела Михаила, оставивши своим преемникам из рода в род завет
продолжать прочно поставленное им дело возвышения Москвы и распространения
ее власти над всеми русскими землями.


   1. Рассказывают, что после того, как сын Даниила Иван перенес
построенную отцом его обитель внутрь Кремля при сооруженной им церкви
Спаса на Бору, могила Даниила оставалась неизвестною до самого Ивана III.
Этот великий князь ехал однажды со своею дружиною вдоль Москвы-реки, мимо
того места, где прежде был положен Даниил; вдруг под одним из отроков
споткнулся конь, и перед ним явился неведомый ему князь и сказал: "Я
господин месту сему, князь Даниил Московский, здесь положенный, скажи
великому князю Ивану: ты сам себя утешаешь, а меня забыл". С этих пор
московские князья начали совершать панихиды по своем прародителе. Вслед за
тем, как рассказывает предание, были и другие видения.
   Князь Иван Васильевич построил Данилов монастырь на месте, где считали
погребенным Даниила и где по преданию стоял прежде монастырь, поставленный
Даниилом, а при царе Алексее Михайловиче открыты были его мощи.
   2. Низовскою землею назывался в собственном смысле край вниз по течению
Волги, но новгородцы давали этому названию более широкое значение, включая
в него суздальско-ростовскую землю с разветвлениями, а впоследствии даже
Москву.
   3. Хотя в сказании об убиении Михаила эти князья называются ордынскими
и наши историки полагают, что Михаила судили татарские вельможи, но по
смыслу выходит, что слово "ордынские" прибавлено после, и здесь идет речь
о русских князьях.
   Татарские князья не могли обвинять Михаила в том, что он брал с их
городов дань, так как Михаил не мог брать дани ни с каких татарских
городов, тогда как, действительно, с русских городов брал Михаил дань в
звании великого князя для выхода в Орду. Кроме того, в этом же сказании
говорится, что Юрий, уезжая судиться с Михаилом, пригласил князей
низоовских и бояр от городов, которые должны были судить Михаила.
   4. Вообще события этого времени и отношения к Орде, как Юрия, так и
Димитрия, для нас остаются неясными по причине скудости источников. Есть
известие, что Димитрий получил великое княжение: мы не знаем наверно:
утвердил ли хан Узбек на княжении Димитрия, рассердившись на Юрия, сам ли
Димитрий присвоил себе имя великого князя, или его ошибочно так называли
летописцы.
   5. Факт этот представляется нам до крайности странным: каким образом
Узбек, убивши отца и брата Александра, мог поверить этому князю
старейшинство на Руси?
   Так как более старые редакции наших летописей ничего ровно нс говорят о
назначении его великим князем, а известия об этом назначении находятся
только в позднейших редакциях, то мы бы отвергли этот факт как ложный,
если бы нас в этом случае не останавливала новгородская грамота, из
которой видно, что новгородцы в 1327 году признавали над собою власть
Александра в качестве старейшего или великого князя. Во всяком случае, в
этом есть что-то для нас неизвестное и непонятное.


               Первый отдел: Господство дома Св. Владимира.
                      Выпуск первый: X-XIV столетия.