церковь в Москве Успения Богородицы (нынешний Успенский собор). Этот храм
должен был сделаться главною святынею Москвы и перенести на нее то
благословение, которое некогда давала городу Владимиру построенная Андреем
подобная церковь Богоматери во Владимире. Близ места, на котором должен
был стоять жертвенник, Петр собственноручно устроил себе гроб. "Бог
благословит тебя, говорил он Калите, - и поставит выше всех других князей,
и распространит город этот паче всех других городов; и будет род твой
обладать местом сим вовеки; и руки его взыдут на плещи врагов ваших; и
будут жить в нем святители, и кости мои здесь положены будут".
   Эти пророческие слова, переходя по преданию от поколения к поколению,
помнились и приводились для поддержания могущества и величия Москвы. В
следующем 1326 году 21 декабря Петр скончался, оставшись навсегда в
воспоминании потомков святым покровителем Москвы, первым виновником ее
нравственного возвышения. Иван, исполняя завещание Петра, окончил
постройку храма Успения: кроме этого храма он построил каменную церковь
Архангела Михаила, на месте прежней деревянной, и завещал себя похоронить
в ней: это был нынешний Архангельский собор, послуживший местом погребения
для всех потомков Ивана. Близ своих палат Иван основал монастырь Св.
Преображения и построил в нем каменную церковь (единственную из московских
церквей, которой стены до сих пор существуют от тех времен в церкви Спаса
на Бору) и, кроме того, церковь Иоанна Лествичника, на месте нынешней
колокольни Ивана Великого. Стремлению Ивана поднять церковное значение
Москвы способствовало то, что преемник Петра, Феогност, поселился в
Москве, а за ним, впоследствии, все митрополиты один за другим пребывали в
этом городе и таким образом сообщили ему значение столицы всей русской
церкви.
   Иван Данилович во все продолжение своего княжения ловко пользовался
обстоятельствами, чтобы, с одной стороны, увеличить свои московские
владения, а с другой - иметь первенствующее влияние на князей в прочих
русских землях. В этом случае помогла ему более всего вновь вспыхнувшая
вражда с Тверью. Там княжил другой сын Михаила тверского, Александр. После
казни брата, Александр - как говорит летописец - носил имя великого князя
5. Татары, как видно, не доверяли Александру и находили нужным особенно
наблюдать над Тверью. В 1327 году приехал в Тверь ханский чиновник Чолкан
с вооруженною толпою татар, выгнал Александра с его двора и расположился в
нем, как хозяин. Это, естественно, возбудило страх и ропот в народе.
Начали толковать, что татары хотят перебить русских князей, управлять
Русью посредством своих чиновников и насильно обращать христиан в
басурманскую веру. Татары, по привычке обращаться с русскими, как с
рабами, делали в Твери разные бесчинства. 15 августа поднялся мятеж против
татар. По одним известиям, сам Александр возбуждал тверичей из мести за
своего отца и брата, по другим же - он, напротив, приказывал им терпеть,
но неожиданный случай произвел вспышку в народе. Татары хотели отнять у
диакона Дюдка молодую и жирную кобылу. Диакон сделал клич к народу,
который уже прежде был раздражен наглостью татар. Ударили в вечевой
колокол, народ собрался и перебил Чолкана и его татар. Только немногие
табунщики успели уйти и дали знать в Орде о происшествии.
   Мщение было неизбежно. Князь Иван Данилович, услышавши о том, что
сделалось в Твери, наскоро побежал в Орду и оттуда в звании старейшего
князя шел с татарами наказывать Тверь. Татарская рать была под
предводительством пяти темников. Иван Данилович потребовал, чтобы
суздальский князь присоединился к нему, суздальский князь не посмел
ослушаться. Рать зимою вошла в тверскую землю, жгла города, села, убивала
жителей и старых, и малых; иных брала в неволю; другие, лишенные приюта,
замерзали. Так разорены были Кашин и Тверь. Князь Александр с братом
Константином ушел в Новгород; новгородцы не приняли Александра; он бежал в
Псков. Тем временем татары, вероятно не зная, что новгородцы прогнали
Александра, напали на новоторжскую землю, принадлежащую Новгороду, и
опустошили ее. Дело разъяснилось тогда, когда монгольские послы прибыли в
Новгород и получили там 2000 гривен серебра и много даров.
   Тверская область была до того опустошена и обезлюдела, что целое
полстолетие носила на себе следы этого погрома.
   Расправившись с Тверью, Иван поехал в Орду явиться к Узбеку. Узбек
очень хвалил его, и с тех пор положение Ивана стало еще крепче. Тогда же
явился к Узбеку с поклоном брат Александра Константин. Узбек принял и его
милостиво, не помянул вины, которую считал за братом его, утвердил на
тверском княжении, но приказал Ивану, и с ним всем русским князьям,
отыскать Александра и представить в Орду на расправу. По ханскому приказу,
Иван, в 1329 году, с митрополитом, суздальским князем и двумя тверскими
князьями братьями Александра, прибыл в Новгород и оттуда послал к
Александру послов. Во Псков поехал сам новгородский владыка Моисей с
некоторыми знатными новгородцами; он убеждал Александра ехать добровольно
в Орду, "не давать христиан на погибель поганым". Александр совсем было
согласился, но псковичи удержали его и говорили: "Не езди, господине, в
Орду; что бы с тобою ни было, заодно умрем с тобою!"
   Иван Данилович, получивши отказ, поднял всю землю новгородскую и пошел
ратью на Псков, а митрополит Феогност в угождение Ивану наложил на
псковичей проклятие и отлучение от церкви.
   Тогда Александр сказал псковичам: "Братья и друзья мои! Пусть не будет
на вас из-за меня проклятия и отлучения; я уеду, а вы целуйте крест не
выдавать моей княгини".
   Александр уехал в Литву, а псковичи послали послов к Ивану с таким
словом:
   "Князь Александр уехал, весь Псков кланяется тебе, князю великому, от
мала до велика: и попы, и чернецы, и черницы, и сироты, и жены, и малые
дети". Это было первое заявление покорности Пскова Москве, новый шаг к
возвышению значения московского князя.
   Иван удовольствовался этим заявлением, и митрополит снял со псковичей
проклятие, употребивши свою духовную власть в пользу видов московского
князя.
   Обстоятельства продолжали благоприятствовать Москве. Александр хотя
вернулся во Псков и прожил там десять лет, но был уже бессилен; его брат
Константин, управляя разоренною тверскою землею, угождал московскому
князю, любимцу царя, так как страшился повторения над своею областью того,
что она испытала при его брате. В собственно московской земле Иван уже
владел Можайском, Коломною, Рузою, Звенигородом, Серпуховым, к ней
присоединялся и Переяславль со своею волостью.
   Князья других русских земель поставлены были в такое положение, что
должны были подчиняться Ивану со своими землями. Суздальский князь
Александр Васильевич и все другие удельные князья ростовско-суздальской