фамилия невесты, и он вспоминал другую нагую Марию в темном пруду. Эта Мария
родила ему  сына. Грозный  рискованно назвал  его  именем  умершего младенца
Анастасии Димитрием. Что из этого  вышло,  мы  еще увидим.  По  политическим
мотивам, возникшим  вскоре,  Грозный собирался развестись  с  Нагой, если бы
удалось его сватовство к английской принцессе. Но не удалось.
     Все это время  любвеобильный государь нес всякие церковные покаяния: то
молился, то лишался причастия,  то не приобщался святых  тайн. Ну, да мало в
них нужды, ибо "нужды телесныя" смиряемы были.
     Скучным,  неблагословенным браком с Нагой  и закончилась история  любви
нашего Императора.  Даже если не считать  голубых опричных "жен",  Иоанн  на
целых две жены обошел пресловутого Генриха Восьмого Тюдора.
     Брачная эпопея  завершилась, но "домовой обиход" бурлил. В ноябре  1581
года  Грозный  вспылил на невестку, жену cына  Ивана, за какие-то постельные
или обеденные неудобства. Небось обозвал ее сукой,  пнул в беременный живот.
(Так  что картина Репина должна бы называться  "Иван Грозный убивает внука и
сына"). Князь Иван заступился  за  жену и получил  смертельный удар  острием
царского посоха, которым Грозный имел обыкновение гарпунить повешенных бояр.
Грозный  впал в  депрессию, стал  отрекаться от  престола,  но  бояре, боясь
подвоха и новых казней, уговорили его править дальше.
     Тут  уж  Господь  понял,  что  все  договора  с Грозным  пошли  прахом.
Шизофрению еще можно было терпеть, но остальное ни в какие рамки не лезло, и
пора  было Грозного увольнять. Ибо никто  не  смеет  быть более грозным, чем
Господь наш.
     В начале 1584  года,  не  успев  даже  вполне  насладиться  завоеванием
Сибири,  Грозный  заболел.  К  привычному  ночному  беспокойству  добавились
"гниение  внутри и опухоли снаружи".  Царь разослал по  монастырям  грамоту,
чтобы бородатые денно и  нощно молили небеса о прощении царских грехов и  об
освобождении его от телесной хвори. Как уж там молились, неизвестно,  но сам
Грозный не каялся, и Историк вынужден был записать, что монарх прелюбодейный
не  успокаивался  до  последних дней: "Испорченная природа  его до конца  не
переставала выставлять своих требований".
     Иоанн  Четвертый Васильевич  (Грозный)  скончался 18  марта 1584  года,
когда,  почувствовав  облегчение,   пытался  расставить   шахматные  фигуры.
"Махмиты",  как  небрежно называл восточную игру неазартный Писец,  отнесены
были церковью к предосудительным  занятиям наравне с картами, зернью,  игрой
на  гуслях, домрах и "смыках". Грозный с трудом уселся за клетчатый столик и
стал расставлять  белые фигуры себе, а черные -- предполагаемому противнику.
Но фигуры вели себя странно. Белые не  хотели строиться на  стороне Ивана, а
все время перебегали на противоположную, литовскую сторону.
     Стал  тогда  Иван строить в ряды  своих черноризцев,  но  черный король
никак  не ставился на белую императорскую клетку, и королева под боком вдруг
оказалась  не белой и не черной, а нагой. И не  точеной, безликой и безрукой
фигуркой,  а  долгорукой  глазастой красавицей с пухлой  грудью и русалочьим
хвостом. Грозный потянулся  к ней, и тут  черные ярые кони, косясь огненными
глазами,  выдохнули пламя, вдвоем составились в Тройку и  так  рванули  вбок
шахматный столик, что слева разверзлась темная водяная глубина.
     Туда, навстречу распростертым объятьям  нагой долгорукой королевы, упал
Иван...
     Вот так, милые дамы!
     Будьте  бдительны.  Когда  зовут  вас  в  ресторан  или на  холостяцкую
квартирку  чайку  попить,  задумайтесь:  а не  лежит  ли  на вашем  кавалере
какое-нибудь предначертание свыше?




         


        Царь Федор Иоаннович

     По  смерти Ивана Грозного династия Рюрика оказалась у разбитого корыта.
Вдруг обнаружилось,  что  массовые  казни  поглотили  все прямое  и  боковое
потомство Василия Темного. Убив сына и неродившегося внука, Грозный оказался
связанным  с будущим  только двумя  тоненькими  ниточками.  Едва теплившейся
жизнью  новорожденного  эпилептика  Дмитрия  и  безнадежным, "пребывающим  в
постоянном младенчестве" бездетным олигофреном Федором.
     Конечно,  Рюриковичей на Руси было еще полно. Можно было найти скромных
потомков  Святослава  Черниговского и отпрысков  Всеволода Суздальского,  но
Грозный так ограбил, унизил и запугал их, что  сидели теперь эти князья и не
высовывались. Да к тому  же поналезло на Русь множество всяких других князей
из Литвы и  с кавказских предгорий, из Сибирских руд  и европейских пчелиных
сот. Они  звонко  трясли  кошельками,  где  уж  тут  было старым Рюриковичам
выступать  с претензиями.  Окончательный  расклад  в  стае,  обсевшей нового
дебильного царя, выглядел так.
     Справа скалились Шуйские.  Они  успели  верой  и  правдой  отслужить  у
Грозного былую ненависть, укрепились и умножились  на государевой службе. Их
заслуги  были  очевидны: только  Шуйский  сумел  остановить Батория  у  стен
Пскова.
     По  центру возвышался и нетерпеливо перебирал лапами матерый волк Борис
Годунов, пробравшийся в наш хлев  откуда-то с Востока. Сначала он заманил  в
свое  логово дочь всесильного Малюты  Скуратова, потом подложил свою  сестру
Ирину под венценосного простака Федора Иоанновича.
     Левый      фланг      алчного      воинства      уверенно      занимали
Романовы-Захарьины-Кошкины.  И по  праву:  Анастасия  Романовна уже побывала
царицей.  Сын ее, Федор,  -- вот  он -- как раз пускает царственные слюни на
голландского посла.
     Так что престол был в безопасности: не подходи, порвут!
     С Федором был  верняк. Лейб-медицина точно отмеряла  ему  мало  лет  до
могилы, если не сильно подталкивать. Поэтому спешить было некуда и следовало
заняться  Нагими. Младенца пока не  трогали: он и  так мог помереть в  любую
минуту. Стали травить  его родню.  Нагих перехватали еще  в ночь  последнего
шахматного  поражения Грозного.  После грабежа их ближних  владений и имений
царевича с матерью и дедом сплавили в наследственный удел -- Углич.
     От  неожиданности свалившейся  с небес свободы,  от предчувствия  новой
крови стая некоторое время была не в себе. Бояре даже перекусали друг друга,
но  потом  помирились. Короткая свара  обошлась  полсороком убитых  и сотней
раненых дворняг.
     Передышку использовали для закрепления  неустойчивого равновесия. 4 мая