на Ханьчуаньскую дорогу, его отряд направился в область Бацзюнь. Вскоре
разведчики донесли Чжан Фэю, что правитель области -- знаменитый
военачальник по имени Янь Янь. Правда, он уже в преклонном возрасте, но силу
еще сохранил, прекрасно стреляет из тугого лука и ловко владеет мечом. Он
так храбр, что и десяти тысячам воинов не устоять против него! Сейчас он
засел в пригороде и не думает вывешивать флага покорности.

     Чжан Фэй приказал в десяти ли от Бацзюня разбить большой лагерь и послал
людей передать старому военачальнику, что если он сдаст город, жители могут
рассчитывать на пощаду; если же он проявит непокорность, то Чжан Фэй
сравняет город с землей и не оставит в живых ни старых, ни малых.

     А теперь оставим Чжан Фэя и расскажем о Янь Яне. Когда он узнал, что Фа Чжэн
по воле Лю Чжана пригласил Лю Бэя в Сычуань, он ударил себя кулаком в грудь
и со вздохом произнес:

     -- Это называется сидеть безоружному на голой горе, доверившись охране
тигра!

     Когда же ему сообщили, что Лю Бэй занял Фоушуйгуань, старик совсем
разгневался и хотел идти воевать, но побоялся, что враги нападут на Бацзюнь.
И вот теперь, когда войско Чжан Фэя подступило к городу, Янь Янь отобрал из
своего войска пять-шесть тысяч пеших и конных воинов и приготовился к бою.

     Один из советников обратился к Янь Яню:

     -- Вы помните, как в Данъяне Чжан Фэй только своим криком обратил в бегство
несметные полчища Цао Цао? И тот уклонился от открытого боя. Я думаю, что и
нам следовало бы держать оборону и не выходить из города. У Чжан Фэя
провианта мало, и самое большее через месяц он вынужден будет отступить.
К тому же характер у него горячий как огонь. Если вы будете уклоняться от
боя, он станет злиться и жестоко избивать своих воинов, а это вызовет среди
них сильное недовольство. Вот тогда мы совершим вылазку и возьмем Чжан Фэя
в плен.

     Янь Янь так и поступил. Воины его расположились на городских стенах и
приготовились стойко отражать нападение врага. Вдруг они увидели скачущего
всадника, который издали громко кричал, чтобы ему открыли ворота. Янь Янь
приказал впустить воина в город и выяснить, зачем он приехал.

     Всадник ответил, что он посланец Чжан Фэя, и слово в слово передал все, что
наказывал его господин. Янь Янь разгневался и стал бранить Чжан Фэя за
дерзость.

     -- Да разве я, полководец Янь Янь, сдамся этакому злодею! Иди и передай ему
мой ответ!

     Воин возвратился и рассказал, как бранился Янь Янь. Чжан Фэй в ярости
заскрежетал зубами. Быстро надев латы, он вскочил на коня и в сопровождении
нескольких десятков всадников помчался к стенам Бацзюня, намереваясь
завязать бой.

     Осажденные с городской стены всячески поносили его. Чжан Фэй несколько раз
прорывался к мосту через городской ров, наполненный водой, но всякий раз его
останавливали тучи стрел.

     Приближался вечер, ворота города оставались закрытыми. Сдерживая кипевший в
нем гнев, Чжан Фэй вернулся в лагерь.

     Наутро он снова вывел свое войско, собираясь вступить в решительный бой. Но
со сторожевой башни врага вылетела только одна стрела и попала в верхушку
шлема Чжан Фэя. Это выстрелил из лука сам правитель города Янь Янь.

     Указывая на него пальцем, Чжан Фэй закричал:

     -- Вот погоди! Схвачу я тебя, старого хрыча! Живьем тебя съем!

     Но вечером Чжан Фэй опять возвратился в лагерь ни с чем. На третий день он
вместе со своими воинами долго ходил вокруг городских стен, выкрикивая
оскорбительные ругательства.

     Город Бацзюнь стоял среди высоких гор. Чжан Фэй поднялся на одну из вершин и
сверху наблюдал, что делается в городе. Он видел воинов, в полном вооружении
расположившихся под прикрытием стен, горожан, которые сновали туда и сюда,
подносили камни и песок, помогая заделывать проломы в стене.

     Чжан Фэй приказал воинам спешиться и отдыхать. Но и этот хитрый ход не
обманул противника. Никто не вышел из города. Солнце уже садилось, и Чжан
Фэй вернулся в лагерь, понапрасну потеряв еще один день.

     "Что такое? Каким же способом заставить врага выйти из города?" -- думал он,
сидя в лагере. И вдруг его осенила мысль: он приказал воинам не выходить из
лагеря и послал всего несколько всадников разъезжать у городских стен и
бранить Янь Яня. Им было приказано завязать ожесточенную схватку лишь в том
случае, если воины Янь Яня сами выйдут из города.

     От нетерпения у Чжан Фэя чесались руки. Теперь-то он был уверен, что враг не
усидит на месте! Но прошло еще три дня, а все оставалось по-прежнему. Чжан
Фэй хмурил брови. Наконец у него зародился новый план. Он велел воинам
разбрестись по окрестностям, рубить хворост, косить сено и заодно изучать
здешние дороги, всячески избегая при этом столкновений с противником.

     Эта перемена в стане врага сильно обеспокоила Янь Яня. Он велел нескольким
воинам одеться так же, как были одеты воины Чжан Фэя, и послал их в горы на
разведку.

     В тот день, когда воины Чжан Фэя, обследовавшие местность, вернулись в
лагерь, Чжан Фэй затопал ногами и закричал:

     -- Этот старый хрыч Янь Янь просто изводит меня. Так больше не может