приказал в третий раз выдать узника. Строгий приказ об этом был отправлен  в
Кордову; инквизиторы ответили, что  не  могут  исполнить  намерение  короля,
потому что преступник бежал. Король, совет  Кастилии,  супрефект  Кордовы  и
публика обманулись  в  своих  ожиданиях.  Я  спрашиваю  еще  раз,  будут  ли
апологеты святого трибунала настаивать  (вопреки  только  что  рассказанному
проступку) на утверждении, что тайна, скрывающая от всех взоров характер его
действия, не является неполитичной и посягающей на законы и правосудие?
     XXXI. Инквизиторы Гранады в 1682 году должны были сами убедиться, какое
зло может произвести усвоенный  ими  обычай  арестовывать  лиц,  виновных  в
других проступках, а не в ереси. Они послали  взять  одну  женщину,  которая
нанесла оскорбление секретарю святого трибунала. Эта несчастная, которая  не
знала ничего более страшного, как очутиться в тюрьме  инквизиции,  предпочла
выброситься из окна своего дома  и  умерла  на  месте.  Этот  случай  вызвал
сильные ссоры между инквизиторами  и  апелляционным  судом.  Инквизиторы  до
такой степени не признавали могущества короля и власти его судей,  что  Карл
II принял решение изгнать из королевства инквизитора дома Бальтасара  Лоарте
и выслать на двадцать миль от Гранады секретаря дона-Родриго Саласара.
     XXXII. В Америке королевские указы и другие распоряжения, изданные  для
предотвращения раздоров между  светскими  судами  и  судами  инквизиции,  не
помешали возникновению бурных  ссор  между  теми  и  другими  по  вопросу  о
подсудности.   Я   ограничусь   ознакомлением   с   теми    распрями,    где
несправедливость инквизиторов обнаружилась более  открыто  и  сопровождалась
более или  менее  смешными  деталями.  В  1684  году  инквизитор  Лимы  имел
претензию требовать, чтобы в день Святого  четверга  поставили  для  него  в
церкви золоченое кресло, аналой и положили подушку под ноги. Он желал также,
чтобы диакон поднес ему Евангелие для целования, чтобы его окадили  ладаном,
повесили на шею ключ  от  дарохранительницы  и,  наконец,  воздали  почести,
принадлежащие епископу.
     Около 1760 года, в  бытность  маркиза  де  Кастельфуэрте  вице-королем,
инквизиторы пожелали держать в церкви диспут,  посвященный  монахам  обители
Милосердия, и хотели иметь на нем председательство. Они требовали, чтобы  их
встречали с почестями, на которые имеет право только епископ, - с балдахином
и креслом.
     Когда в  Лиме  служили  торжественную  заупокойную  мессу  по  королеве
Изабелле Фарнезе [907], инквизиторы не сочли  удобным  появиться  в  церкви,
потому что не занимали бы там первого места  и  потому  что  вице-король  не
захотел, чтобы  они  появились  с  церемониалом,  установленным  только  для
епископа.
     В 1780 году они отлучили и присудили к штрафу в тысячу пиастров  судью,
посланного  королем  для  опроса  о   поведении   магистрата.   Преступление
уполномоченного судьи согласно документам процесса состояло в  том,  что  он
неосторожно выразился, что этот магистрат был чист, как Святая Дева.
     Впрочем,  во  всех  обстоятельствах,  довольно  часто  встречавшихся  и
открывавших возможность для этих смешных сцен, вице-короли обнаружили  много
твердости и подавляли высокомерие инквизиторов с большим  успехом,  чем  это
удавалось в самой Испании. Эти результаты не должны нас удивлять, потому что
в удаленных странах инквизиторов не поддерживал главный инквизитор, который,
находясь близ короля, мог наговорить что угодно в частных беседах.  Впрочем,
вице-короли, ревниво относившиеся к сохранению в целости власти, которою они
были облечены, наблюдали со всем старанием, на какое только  были  способны,
за тем, чтобы государственная власть не встречала в своем действии  никакого
препятствия и никакого противоречия.
     XXXIII. Инквизиторы Картахены в Америке в 1686 году явились  еще  более
заносчивыми.  Удобным  случаем  для  этого  нового  скандала  стала  распря,
возникшая между ними и епископом. Инквизитор дом Франсиско  Барсия,  отлучив
прелата, велел прочесть свой декрет  во  всех  церквах.  Епископ  ответил  и
доказал своею манерой обхождения с инквизитором презрение к этому отлучению.
Инквизитор  (вместе  со  своими  юрисконсультами)  приказал   арестовать   и
заключить в секретную тюрьму не только епископа, но и  нескольких  уважаемых
лиц кафедрального собора  и  города,  которые  выражались  свободно  по  его
адресу. Папа,  узнав  об  этом,  приказал  13  февраля  1687  года  главному
инквизитору дому  Диего  Сармиенто  де  Вальядаресу  перевести  в  Мадрид  и
отставить от должности инквизитора Барсию  и  его  юрисконсультов.  Так  как
приказ не был исполнен, то 15 декабря 1687 года  он  выпустил  новое  бреве,
содержавшее угрозы. Главный  инквизитор  прибег  тогда  к  королю  и  сделал
неверный доклад о случившемся, чтобы ни он, ни совет Индий не узнали истины.
Он так совершенно извратил и запутал факты, что удлинил  и  затруднил  дело.
Папа продолжал настаивать на своем решении и пожелал сам  судить  это  дело.
Оно не было еще закончено,  когда  на  первосвященнический  престол  вступил
Климент  XI.  Новый  папа  собрал  кардиналов  и,  посоветовавшись  с  ними,
подтвердил декретами от 11 декабря 1703  и  от  11  января  1704  годов  все
сделанное  епископом   и   объявил   недействительными   сумасбродные   меры
инквизитора. Булла  от  19  января  1706  года  приказала  возвращение  всех
штрафов, наложенных при этом обстоятельстве, и упразднила навсегда  трибунал
Картахены. Это упразднение не было приведено в исполнение, потому  что  было
противно политике короля.
     XXXIV. Около этого времени инквизиторы Валенсии  доказали  также  своим
поведением, что они смотрели на свою  юрисдикцию  как  на  принадлежащую  по
праву инквизиторам и независимую от юрисдикции государя.  Их  меры  побудили
графа  д'Оропеса,  вице-короля  и  наместника,  посоветоваться   с   десятью
богословами, которые объявили, что  власть  святого  трибунала  светская  и,
следовательно, зависима от королевской.
     XXXV.  Упомянутый  мною  факт  доказывает,  как  был   благоразумен   и
основателен совет, который давали монарху дон Альфонсо де ла Каррера  и  дон
Франсиско Антонио  Аларкон  -  запретить  обращение  книг,  которые  открыто
исповедовали противоположное учение и которые они отмечали  как  изобилующие
опасными  и  ошибочными  принципами   в   области   юриспруденции.   Король,
недовольный  постоянными  жалобами,  поступавшими  к  нему  отовсюду  против
инквизиторов,  создал  комиссию  из  двенадцати  советников,  избранных   из
государственных советов Кастилии, Арагона, Италии, Индий и из  орденов.  Она
должна была предложить средства, годные для уврачевания таких бедствий.  Это
собрание сделало доклад 21  мая  1696  года,  но  правительство  не  приняло
никакого  решения,  потому  что  дом  Хуан  Томас  де   Рокаберти,   главный
инквизитор, архиепископ Валенсии, силою  интриг  добился  того,  что  король
обратил  свое  внимание  на  другие  вещи,  и   прежнее   благое   намерение
провалилось.
     XXXVI. В 1703 и следующих годах возникли новые скандальные  разногласия
между домом Бальтасаром Мендосой, епископом Сеговии, главным инквизитором, и
членами верховного совета  вследствие  дурного  обращения,  которое  Мендоса
заставил испытать  дома  Фроилана  Диаса,  духовника  Карла  II,  избранного