анафемой должностных  лиц  и,  наоборот,  приказывали  им  уважать  личность
последних.
     V.  В  1571  году  инквизиционный  трибунал  Сарагосы  отлучил   членов
депутации, которая представляла королевство Арагон во время промежутка между
двумя собраниями кортесов. Депутаты послали жалобу папе Пию V; они  не  были
выслушаны. По смерти Пия V его преемник Григорий XIII получил те  же  жалобы
от этих депутатов, которые умоляли оказать им правосудие. Папа направил их к
главному  инквизитору,  которому  поручил  окончить  это  дело.   Последний,
побуждаемый верховным советом, отверг папское  поручение  и  утверждал,  что
непосредственное расследование жалобы принадлежит ему по праву.  Филипп  II,
фанатичный покровитель  святого  трибунала,  поручил  своему  послу  в  Риме
принять перед папой сторону инквизиции. Успех  этих  ходов  был  таков,  что
король достиг  того,  о  чем  просил,  между  тем  как  депутаты  продолжали
пребывать под тяжестью отлучения около двух  лет.  Полезно  знать,  что  эта
депутация состояла из восьми человек: два от духовного сословия (обыкновенно
ими были епископы), два от высшего дворянства (графы  или  гранды  Испании),
два от дворянства второго ранга (дворяне заметного происхождения) и  два  от
третьего сословия (по обычаю, из числа выдающихся граждан).
     VI. В  1575  году  инквизиторы  того  же  города  Сарагосы  доложили  в
верховный совет, что муниципалитет подготовляет бой быков.  Они  спрашивали,
как им поступить в этом случае, принимая во внимание, что до сих  пор  город
всегда предоставлял им особую ложу. Они прибавляли, что  на  предыдущем  бое
они украсили эту ложу внутри портьерами, коврами на сиденьях и подушками для
ног; однако они узнали, что вице-король Арагона не одобрил этого  и  сказал,
что единственно  ему  как  представителю  государя  позволительно  подобное.
Верховный совет письмами от 13 и  31  августа  ответил,  что  инквизиторы  и
должны ничего менять из того, что они имеют обычай делать, и должны охранять
пользование этим почетным отличием и не обращать никакого внимания на жалобы
вице-короля. Не следует забывать, что за несколько лет до этого папа  Пий  V
запретил  инквизиторам  и  другим  духовным  лицам  под  страхом   отлучения
присутствовать при таком  варварском  и  жестоком  зрелище.  Хотя  я  и  сам
испанец, но должен сознаться, что эти бои являются стыдом для нации; едва ли
бывает один, на котором не погиб бы гладиатор; известно, что на  них  всегда
происходят примеры распущенности, слышны  богохульства,  многие  напиваются,
бывают кражи и драки. Инквизиторы Гранады, находясь в 1630 году на  подобном
зрелище, не удовлетворились тем, что сделали их сарагосские коллеги;  верные
тому, что их учреждение имеет обыкновение делать, они повесили балдахин  над
своей ложей. Председатель и члены двух судов - гражданского и  уголовного  -
сочли своим долгом снять его. Инквизиторы ответили анафемами. Совет Кастилии
обратился  к  королю,  чтобы  устранить  это   злоупотребление,   являющееся
результатом узурпации. Объявили, что инквизиторы превысили свои  привилегии;
но их не наказали, и эта умеренность привела лишь к  тому,  что  сделала  их
более заносчивыми.
     VII. В  1588  году  инквизиторы  Толедо  отлучили  лиценциата  Гудиэля,
дворцового коменданта и судью королевской судебной  палаты  в  Мадриде:  это
должностное лицо преследовало судебным порядком Иньиго Ордоньеса,  секретаря
святого трибунала, за смертельное ранение Хуана  де  Бургоса  и  выстрел  из
пистолета, произведенный из засады в каноника дома Франсиско  Монсальве.  11
сентября совет инквизиции защищал перед королем дело виновного исключительно
красноречиво. Впрочем, он извинился  за  употребление  цензур,  говоря,  что
таков  способ  вершить  суд  в  святом  трибунале.  Под  последними  словами
следовало понимать, что верховный совет считал возможным ставить  себя  выше
законов королевства и приказов государя.
     VIII.  В  1591  году  были  сильные  распри  из-за  подсудности   между
инквизицией Сарагосы и трибуналом верховного судьи Арагона; отсюда произошли
два мятежа, в результате которых несколько грандов Испании, много  дворян  и
еще более значительное  количество  рядовых  жителей  были  преданы  суду  и
присуждены  к  смертной  казни.  Я  изложу  ужасную  серию  интриг,  которые
инквизиция употребила в этом случае, когда буду передавать историю  процесса
знаменитого Антонио Переса, первого государственного секретаря.
     IX. В 1598 году инквизиторы Севильи отправились в митрополичью  церковь
вместе с председателем и членами королевской судебной  палаты  на  церемонию
похорон  Филиппа  II.  Они  претендовали  на   место   впереди   судей;   на
сопротивление последних они ответили отлучением тут же в церкви. Королевский
прокурор протестовал против этого  поступка,  и  нетрудно  представить  себе
случившуюся неприличную сцену. Судьи, собравшись в зале заседаний, объявили,
что инквизиторы употребили насилие при совершении ими  акта  злоупотребления
против закона; они составили постановление, обязывавшее  инквизиторов  снять
отлучение. Легко вообразить, что последние не  спешили  повиноваться.  Судьи
повторили приказ  с  угрозою  лишить  инквизиторов  всех  гражданских  прав,
присудить их к изгнанию и потере доходов. Филипп III  не  одобрил  поведения
инквизиторов,  приказал  им  снять  отлучение  и  отправиться   в   качестве
обвиняемых в город Мадрид, который послужит им тюрьмой.  22  декабря  король
велел опубликовать указ, по которому трибунал инквизиции  не  должен  больше
иметь старшинства, кроме церемоний аутодафе; главный инквизитор Портокарреро
получил указ об отставке и был выслан в свою епархию в  Куэнсу,  где  вскоре
умер.
     X. В 1602  году  главный  инквизитор  дом  Фернандо  Ниньо  де  Гевара,
кардинал и архиепископ Севильи, с помощью верховного  совета  показал  своим
поведением относительно Климента VIII, чего можно ожидать  от  инквизиторов,
когда римские буллы им не нравятся или когда они  хотят  обойти  королевские
указы. Папа приготовлял осудительную буллу против труда иезуита Малины [906]
О благодати и свободной воле. Иезуиты, узнав об этом, захотели отвести удар,
обратив внимание главы Церкви  на  другие  предметы.  Вот  как  они  за  это
взялись. Иезуит Николас Альмасан, ректор коллегии, которую иезуиты  имели  в
Алькала-де-Энаресе, и Габриэль Васкес, профессор той  же  коллегии,  приняли
решение, что Мельхиор Оньяте под председательством Луиса Торреса (оба  -  их
собратья) будет защищать тезис: "Не следует верить, как  в  член  веры,  что
Климент  VIII  (которого   Церковь   считает   верховным   первосвященником)
действительно наместник Иисуса Христа и преемник святого Петра". Как  только
папа был осведомлен об этом покушении, он предписал нунцию  вызвать  четырех
иезуитов на суд в Рим. Приказ о вызове был отдан,  но  короля  не  попросили
дать предварительно согласие. Главный инквизитор и  верховный  совет  громко
жаловались, что папа завладел этим делом в ущерб их власти;  они  сейчас  же
велели арестовать иезуитов и заключить в секретную тюрьму инквизиции.  В  то
же время король пожаловался папе на поведение нунция и достиг того, что папа
согласился передать дело главному инквизитору, который получил приказ строго
наказать виновных.  Васкес  был  духовником  кардинала;  это  обстоятельство
послужило причиной того, что вскоре он и его собратья получили свободу. Папа
остался недоволен главным инквизитором. Филипп  III,  чтобы  успокоить  его,