впоследствии вступиться за честь свою и своих собратий;  для  этой  цели  он
напечатал рассуждение под заглавием:  Ответ  на  пять  клевет,  изобретенных
против Общества Иисуса и распространившихся в городе Саламанке.  Он  умер  в
этом городе в 1641 году в весьма преклонном возрасте.
     72. Монтихо (донья Мария Франсиска Портокарреро, графиня де), грандесса
Испании. Она заслужила выдающееся место среди испанских ученых. Ее права  на
известность не ограничиваются переводом Христианских наставлений о таинствах
брака, составленных г. Летурно; она заслужила  ее  с  большим  правом  своей
горячей  любовью  к  хорошей  литературе  и  сделанными  ею   усилиями   для
распространения вкуса к  последней.  Ее  любезный  и  обязательный  характер
сделал  из  ее  дома  центр  собрания   духовных   лиц,   добродетельных   и
просвещенных. Среди них  были  заметны  дом  Антонио  де  Палафокс,  епископ
Куэнсы, деверь графини; дом Антонио де Тавира, епископ Саламанки;  дон  Хосе
де Йереги, воспитатель инфантов Испании (дона Габриэля и дона Антонио);  дом
Хуан Антонио Родригальварес,  архидиакон  Куэнсы,  наместник  и  генеральный
викарий этой епархии; дом Хоакин Иварра и дом Антонио  де  Посада,  каноники
монастыря Св. Исидора в Мадриде. Все эти духовные лица и сама графиня  стали
жертвами клевет некоторых  священников  и  фанатичных  монахов,  сторонников
иезуитов и их принципов  дисциплины  и  морали.  Их  обвинили  в  янсенизме.
Ненависть врагов дошла до того, что дом Бальтасар Кальво, каноник  монастыря
Св. Исидора, и брат Антонио де Герреро, доминиканец, обнародовали с  кафедр,
что в одном из  первых  домов  столицы  происходит  сборище  янсенистов  под
покровительством дамы высшего ранга. Они старались обозначить ее  так  ясно,
чтобы  никто  не  мог  ошибиться.  Нунций  римской  курии  уведомил  папу  о
происшествии. Его Святейшество тотчас же послал двум проповедникам и  другим
частным лицам благодарственные письма за усердие, показанное ими к вере. Эти
письма послужили сигналом для доноса на всех лиц, подозреваемых в янсенизме,
и доносы не преминули явиться. Кроме обвинения, содержащегося  в  доносе  на
графиню Монтихо,  ее  обвиняли  еще  в  поддержке  переписки  религиозной  и
литературной с Анри Грегуаром, епископом Блуаским, одним из самых  преданных
католицизму ученых людей Франции, членом института, автором  разных  трудов,
между прочим - Письма к главному  инквизитору  Испании,  в  котором  Грегуар
приглашает его предложить упразднение святого трибунала, главой которого тот
состоит. Доносчики предполагали, что  Грегуар  стоит  во  главе  французских
янсенистов; но скрывали, что  этот  епископ  несколько  раз  подвергал  себя
опасности смерти за то, что всячески старался  преподать  жертвам  революции
последнее духовное утешение, и  за  поддержку  католической  религии,  когда
Робеспьер хотел уничтожить ее  во  Франции.  Доносчики  опирались  также  на
упоминание  о  графине   на   составленном   присяжными   епископами   [886]
национальном  соборе  Франции,  членом   которого   был   епископ   Грегуар.
Инквизиторы получили секретную информацию о деле; но из нее не  вытекало  ни
фактов, ни предположений еретических, и  они  не  имели  мужества  выпустить
приказ об аресте, как сделали это относительно двух братьев Куэста.  Ранг  и
происхождение обвиняемых принудили их остановить  преследование.  Придворная
интрига заставила графиню удалиться из Мадрида, и инквизиторы,  по-видимому,
здесь ни при чем. Она удалилась в Логроньо, где умерла в 1808 году,  оставив
после себя приобретенную ею репутацию добродетели и милосердия к бедным.
     73. Мур (дон Хосе де) - см. главу XXVI.
     74. Олавиде (дон Пабло) - см. главу XXVI.
     75. Палафокс-и-Мендоса (дон Хуан де) - см. главу XXX.
     76. Палафокс (дом Антонио де), епископ Куэнсы, происходивший  от  брата
дона Хуана  и  сам  брат  графа  де  Монтихо.  Его  преследовала  мадридская
инквизиция в 1801 году как подозреваемого в янсенизме. Но процесс  не  пошел
дальше предварительного следствия, потому что против  него  могли  выдвинуть
только предположения. Он занимался  книгами,  говорившими  о  дисциплине,  и
очень мало интересовался  богословами-схоластиками  и  канонистами,  которые
ссылались только на декреталии [887] и папские буллы. Процесс его  возник  в
одно время с процессом его невестки, графини Монтихо. Палафокс сделал королю
ученое и энергичное представление, в котором доказывал, что бывшие  иезуиты,
вернувшиеся в Испанию, были виновниками  преследования  против  него  и  его
друзей; что эти люди все привели в движение,  чтобы  погубить  тех,  кто  не
принадлежал к их партии.
     77. Педроче (брат Томас де), доминиканец, профессор в Толедо. Он  подал
мнение, благоприятствующее катехизису Каррансы, и испытал обращение с  собой
такое же, как и брат Хуан де Ледесма.
     78. Пенья (брат Хуан де  ла),  доминиканец,  руководитель  занятиями  в
коллегии Св. Григория в Вальядолиде и профессор в Саламанке. В 1558 году  он
подал мнение, благоприятно отзывающееся о катехизисе Каррансы. Он был вызван
15 марта 1559 года инквизиторами для квалификации двадцати  тезисов,  автора
коих они скрыли; 5 апреля он подал ответ на девятнадцати листах. Он заявлял,
что эти тезисы - католические; что некоторые имели обоюдный  смысл,  который
мог заставить смотреть на них как на лютеранские, но не кажется, чтобы автор
высказал их со злым умыслом.  Когда  архиепископ  Карранса  был  заключен  в
тюрьму 22 августа того же года,  Пенья  ужаснулся.  Он  подал  в  инквизицию
записку, в которой объяснил, что связан дружбой с этим прелатом, потому  что
считал его  хорошим  католиком;  этот  мотив  не  позволил  ему  донести  на
благоприятное суждение о некоем доме Карлосе  де  Сесо,  одном  из  лютеран,
процесс которого был в этом же году; что Карранса не осудил его, потому  что
не считал еретиком, хотя он  высказывал  тезисы,  пораженные  этим  пороком.
Пенья прибавлял, что, видя архиепископа арестованным, он  заявил  обо  всем,
чтобы не сделали преступления из его  молчания.  Эти  предосторожности  были
напрасны: Пенья показался виновным по поводу мнения о  катехизисе  Каррансы;
присоединили два других пункта обвинения. Первый состоял в высказывании, что
было неуместно доносить на предположение, высказанное Каррансою, потому  что
еще нельзя решить, теряют ли веру, совершая смертный грех. Второй состоял  в
утверждении, когда архиепископ был взят,  что,  хотя  бы  он  был  еретиком,
святой трибунал должен закрыть  на  это  глаза  из  боязни,  что  германские
лютеране канонизируют его как  мученика,  как  они  сделали  это  с  другими
лицами,   наказанными   инквизицией.   Ответ   подсудимого   не   понравился
инквизиторам. Они едко раскритиковали его, осудили на несколько  эпитимий  и
объявили, чтобы он наперед был  более  осмотрительным.  Пенья  был  довольно
счастлив тем, что не был ни заключен в  секретную  тюрьму,  ни  лишен  своей
должности, которую он занимал еще в 1561 году.
     79. Перес (Антонио), государственный секретарь при  Филиппе  II  -  см.
главу XXXV.
     80. Кирос  (дом  Хосе),  священник,  адвокат  в  королевском  совете  в
Мадриде, один из небольшого числа просвещенных литераторов  своего  времени.
Узнав о преследовании, которое святой трибунал заставил  претерпеть  Беландо
за его Гражданскую историю Испании (о чем я говорил  в  статье  о  нем),  он
составил записку, в которой старался убедить, что инквизиторы должны сначала