ним или злоупотребление таинствами, религиозными тайнами и обрядами.
     III. То же  подозрение  тяготело  над  лицами,  обращавшимися  в  своей
суеверной  деятельности  к  демонам  или  употреблявшими  какую-либо  другую
процедуру в этом роде для целей, о которых идет речь {Там же. Вопр. 52.}. По
мере  возрастания  в  Европе  просвещения  мы  видим   исчезновение   глупой
доверчивости к этим и тому подобным суеверным средствам,  употребляемым  для
отгадывания  будущего.  Но  ввиду  того,  что  в  средние  века  этого  рода
преступления были очень обыкновенны, сочли важным для политики римской курии
подчинить их ее юрисдикции.
     IV. Третьим родом проступков, влекших за собою подозрение в ереси, было
вызывание демонов.  Это  преступление  может  быть  совершаемо  при  тех  же
обстоятельствах, как и богохульство, потому что люди призывают злых духов  в
гневе, запальчивости, буйстве, ярости или скуке,  и  это  в  силу  част  ого
употребления становится привычкой, конечно, преступной,  но  не  имеющей  ни
малейшего отношения к ереси.  В  XIII  и  последующих  веках  ложные  мнения
(возникшие  в  эпоху,  когда  не  было  здравой   критики)   сделали   очень
обыкновенным преступление вызывания демонов, от которых  надеялись  получить
милости. Николай Эймерик во всех  своих  сочинениях  кажется  добросовестным
писателем, и,  когда  он  рассказывает  факты,  которые  для  него  являются
необыкновенными, на него можно положиться. Он сообщает нам, что  в  бытность
свою инквизитором он достал и затем сжег по прочтении две книги о  вызывании
демонов, одну под заглавием Ключ Соломона и другую - Сокровище  некромантии.
И в той и в другой шла речь о могуществе демонов (причем оно было изображено
очень широким), о культе, который им следует  воздавать,  и  о  молитвах,  с
которыми к ним обращаться для получения их покровительства. Верившие  учению
этих книг имели обыкновение, когда хотели взаимно связать себя  относительно
чего-либо клятвою, клясться на словах книги Ключ Соломона,  как  это  делают
христиане, клянясь на Евангелии.
     Тот же автор прибавляет, что в его время в Каталонии было  очень  много
процессов о преступлении вызывания демонов и что многие обвиняемые  доходили
то того, что воздавали сатане поклонение [273] со всеми знаками, обрядами  и
словами, которыми католики сопровождают свое обращение к самому Богу, потому
что они почитали сатану божеством, враждебным Богу и облеченным могуществом,
равным или даже большим,  чем  могущество  Бога  {Эймерик.  Руководство  для
инквизиторов. Ч. II. Вопр. 43.}. Другие верили лишь  в  то,  что  злые  духи
равны добрым ангелам и христианским святым, и поэтому воздавали им почитание
[274]. Среди злых духов они различали их главу, Люцифера,  которого  считали
самым могущественным. Существовал также и третий сорт людей, преданных  тому
же культу; они прибегали к помощи заклинаний для  вызывания  теней,  подобно
Саулу, прибегшему к помощи волшебницы для  вызова  тени  Самуила  {Там  же.}
[275]. Благодаря прогрессу просвещения  человеческий  ум  может  не  бояться
возвращения подобных сумасбродств.
     V.  Существовал  четвертый   род   преступлений,   дававший   повод   к
заподозрению в ереси:  это  был  тот  случай,  когда  отлученный  от  Церкви
пребывал год или дольше без ходатайства о снятии отлучения, не исполняя  при
этом наложенной на него епитимьи. Папы уверяли, что ни  один  безупречный  в
вере католик не  может  жить  под  тяжестью  церковного  наказания  с  таким
равнодушием, и, соединив такого рода пренебрежение с  подозрением  в  ереси,
приказали инквизиторам считать  еретиком  каждого,  кто  пропустит  год  без
просьбы о снятии отлучения {Там же. Вопр. 47.}".
     VI. Схизма [276] была пятым поводом к подозрению  в  ереси.  Она  может
существовать без этого подозрения или же сопровождать его. К первому разряду
принадлежат схизматики, признающие все  догматы  веры,  но  отрицающие  долг
послушания римскому епископу как видимому главе Церкви и  наместнику  Иисуса
Христа на земле. Второй состоит из тех, кто думает подобно этим  схизматикам
и, кроме того,  отказывается  верить  в  какой-либо  один  из  установленных
догматов. Таковы греки, которые верят в исхождение Святого Духа не от Отца и
Сына, а только от одного Отца [277]. Инквизиция должна  поступать  сурово  с
первыми, потому что они находятся на подозрении в исповедании дурных  чувств
к  главе  Церкви  и  определенно  враждебны  к  чистоте  догмата   {Эймерик.
Руководство для инквизиторов. Ч. II. Вопр. 48.}.
     VII. Инквизиция  должна  была  также  действовать  против  укрывателей,
пособников и приверженцев еретиков как оскорбляющих католическую  Церковь  и
разжигающих ереси;  это  делало  их  подозрительными  в  смысле  исповедания
осужденных и противных догмату мнений, если только они не выставят  мотивов,
оправдывающих их поведение, и таким образом не уничтожат тяготеющее над ними
подозрение {Там же. Вопр. 50 - 53.}. Седьмой разряд подозреваемых состоял из
противодействовавших  инквизиции  или  мешавших  инквизиторам  исполнять  их
обязанности.  Расследование  этого  проступка  было   предоставлено   папами
трибуналу инквизиции, потому что они предполагали, что нельзя  быть  хорошим
католиком и в то же время ставить препятствия распознанию истины  касательно
религиозных верований подданных государя,  который  не  позволял  ни  одному
еретику оставаться в пределах своих владений {Там же. Ч.  III.  Вопр.  33  и
35.}.
     VIII. К восьмому разряду относились  сеньоры,  которые,  по  требованию
должностных лиц инквизиции клятвенно обещавшись изгнать  еретиков  из  своих
владений, потом отказывались это исполнить: такое сопротивление делало  этих
сеньоров подозреваемыми в ереси  и  до  некоторой  степени  пособниками  ее.
Читатель видел уже  несколько  соборных  и  папских  постановлений,  которые
давали  повеление  об  этой  мере.  Девятый  разряд  состоял  из  правителей
королевств, провинций и городов, которые не  защищали  церкви  от  еретиков,
когда этого требовали инквизиторы. Такое поведение было достаточной причиной
для подозрения в ереси {Там же. Вопр. 32.}.
     IX. Десятый разряд  подозрительных  жителей  состоял  из  тех,  кто  не
соглашался отменять действовавшие в городах статуты и узаконения, когда  они
были противны мерам,  применяемым  инквизиторами;  такие  люди  должны  были
рассматриваться  как   препятствующие   действиям   святой   инквизиции   и,
следовательно, подозреваемые в ереси {Там же. Вопр. 34 и 36.}.
     X.  Одиннадцатый  случай  для  подобного  подозрения   являлся,   когда
адвокаты, нотариусы и другие представители закона  покровительствовали  делу
еретиков, помогая им своими советами и другими способами ускользнуть из  рук
инквизиторов; когда они скрывали  бумаги,  документы  процесса  или  деловые
акты, из которых можно узнать заблуждения еретиков, место их жительства и их
положение  или  которые  могли  каким-либо  другим  способом   послужить   к
обнаружению ересей.  Такое  поведение  ставило  их  в  разряд  пособников  и
защитников еретиков {Там же. Ч. III. Вопр. 33.}.
     XI. В  двенадцатом  разряде  подозреваемых  находились  лица,  дававшие
церковное  погребение  еретикам,  публично  признанным  за  таковых,  по  их
собственному  признанию  или   в   силу   окончательного   приговора;   если
каноническое запрещение было  известно,  оно  являлось  причиной  подозрения